93 
— Он обратил свои шесть пальцев против вас.
— Вот именно. И первой его жертвой стал этот мерзавец Режи. Однажды Иппо произнес что-то вроде угрозы и с важным видом протянул к нему свои шестипалые руки. Хочешь — верь, хочешь — нет, но через пять дней коротышку Режи сбила машина какого-то парижанина, и ему отрезали обе ноги. Ужас. Но мы в школе знали, что парижанин со своей машиной тут ни при чем, а все дело в порче, которую Иппо навел на Режи. Сам Иппо не опровергал этот слух, наоборот, он говорил, что следующему, кто будет его доставать, он отрежет руки, ноги, а заодно и яйца. С тех пор роли переменились, и теперь уже мы жили в постоянном страхе. Позже Иппо прекратил эти детские выходки. Но уверяю тебя, еще и сегодня никто не рискнет с ним связываться. Ни с ним, ни с кем-либо из его семьи.
— Можно встретиться с этим Режи?
— Он умер. Я ничего не выдумываю, Адамберг. Несчастья сыпались на него одно за другим. Болезни, потеря работы, смерть близких, нищета. Кончилось тем, что три года назад он утопился в Туке. Ему было всего тридцать шесть. Мы, его одноклассники, знали, что это все месть Иппо. Иппо предупреждал нас, что так будет. Что, если он на кого-то укажет своими шестипалыми руками, этого человека поразит проклятие на всю жизнь.
— А что ты об этом думаешь сейчас?
— К счастью, я уехал отсюда, когда мне было одиннадцать лет, и сумел обо всем этом забыть. Если ты спросишь Эмери-жандарма, он тебе скажет, что всякие там разговоры про порчу — это чушь несусветная. Если спросишь Эмери-мальчишку, то, должен сказать, иногда мне приходит в голову, что над Режи тяготело проклятие. Допустим, маленькому Иппо надо было что-то придумать для самозащиты. Его обзывали чертовым семенем, выродком из преисподней, вот ему и пришлось взять на себя роль дьявола. Однако играл он эту роль с необычайным искусством, даже после того, как ему отрубили лишние пальцы. В общем, так: пусть Иппо и не приспешник сатаны, но человек он жесткий и, возможно, опасный. Он настрадался со своим отцом так, что и вообразить невозможно. Но натравить на отца собаку — это было неординарное проявление агрессивности, причем с угрозой для жизни. И я не поручусь, что у него больше не бывает таких приступов. Да и можно ли было надеяться, что дети Вандермота, после всего, что им довелось пережить, превратятся в добрых, славных ангелочков?
— По-твоему, Антонен такой же?
— Да. Я не верю, что из малыша, которого разбили на мелкие кусочки, может вырасти спокойный, уравновешенный человек. А ты веришь? Считается, что Антонен не способен убить: слишком боится за свои руки. Но у него вполне хватило бы сил нажать на спусковой крючок. А может, и на то, чтобы поднять топор.
— Он утверждает, что не хватило бы.
— Но он всегда готов поддержать любую затею старшего брата. Вполне возможно, что это Иппо велел ему прийти в дом Глайе и сообщить нам о пропаже топора. Третий брат, Мартен, тоже беспрекословно слушается Иппо.
— Остается Лина.
— Она видит Адское Воинство, у нее такая же расстроенная психика, как у ее братьев. Не исключено, впрочем, что все эти видения — просто выдумка, рассчитанная на то, чтобы заклеймить будущих жертв Эллекена и запугать остальных местных жителей. Вот так же Иппо когда-то всех пугал своими шестипалыми руками. Лина указывает на жертв, Иппо берет на себя их уничтожение, а остальные члены семьи каждый раз услужливо предоставляют ему алиби. Таким образом, они получают власть над городом, в котором все охвачены страхом, и ореол народных мстителей, поскольку убитые действительно были негодяями. Хотя мне кажется, ей и правда что-то там привиделось. И в этом — причина всего. Братья восприняли это видение как руководство к действию. Да и как им было не поверить в предсказание, если в прошлый раз Лина увидела Адское Воинство то ли незадолго до, то ли сразу после гибели их отца.
— Два дня спустя. Так она мне сказала.
— Она охотно об этом рассказывает. И к тому же с полным спокойствием, ты заметил?
— Да, — согласился Адамберг, вспомнив, как Лина стукнула по столу ребром ладони. — Но скажи, зачем ей утаивать имя четвертой жертвы?
— Возможно, она действительно не разглядела, кто это был, или же они нарочно держат его имя в секрете, чтобы вызвать всеобщую панику. Они мастера своего дела. Страх перед Воинством всех крыс выгоняет из нор. Это их забавляет, они довольны собой и уверены, что поступают по справедливости. Ведь, по их мнению, было справедливо, что их отца зарубили топором.
93 
