15 
— Ничего у тебя не выйдет, Мона, — решительно ответил Майкл. — Напрасно ты меня дразнишь и стараешься разозлить. Вечная твоя манера — выставлять меня занудой.
— Занудой? Что ты, дорогой Майкл! На мой взгляд, ты чертовски интересный тип, что-то вроде романтического злодея: сидишь в этом огромном доме совсем один и презрительно смотришь на нас, недостойных, с высоты своего мерриловского носа…
— Знаешь, Мона, — медленно проговорил Майкл, — в один прекрасный день я выйду из терпения и задам тебе хорошую трепку! Видит бог, ты это заслужила! А теперь вынужден с тобой распрощаться — я еду в Бедфорд. Однако мы встретимся за ужином. На случай, если ты еще не в курсе, я приглашен на ужин в Аббатство.
— О таком не забудешь! — язвительно откликнулась Мона. — Мама с няней сегодня с утра бегают по дому, хлопая крыльями, словно две наседки, — ищут, чем бы угостить дорогого гостя!
— Польщен.
— Да уж, надеюсь! А мне велели надеть самое красивое мое платье!
— И правильно сделали. Твоя мать в отличие от тебя умеет строить отношения с соседями.
— Мама, — ответила Мона, — с самого моего рождения лелеет одну заветную мечту.
— Какую же?
— Чтобы ее дочка стала хозяйкой Коббл-Парка. Ты же знаешь, Майкл. Бедная мама до сих пор не потеряла надежду.
И Мона дерзко усмехнулась. На миг Майкл, кажется, смутился — а затем рассмеялся в ответ.
— Я уже говорил тебе, — сказал он, — что очень рад твоему возвращению. У нас здесь, в Литтл-Коббле, все смотрят на жизнь чересчур серьезно, особенно сейчас, когда идет война. Нам всем не помешает немного развлечься.
— Значит, вот как ты на меня смотришь? — воскликнула Мона. — Я — всеобщее развлечение? Если так, Майкл Меррил, очень надеюсь, что твой сегодняшний ужин сгорит дотла!
— Чтобы избежать такой беды, приду ровно в восемь, — ответил он. — А ты, Мона, пощади деревенских жителей — жизнь у нас здесь тихая, даже сонная, мы не готовы принимать тебя в больших дозах!
— Ну ты и грубиян! — проговорила она, скорчив гримасу. — Пока!
Майкл повернулся и пошел прочь. Присев на обвалившуюся стену, Мона смотрела, как он идет к машине, дожидающейся его на обочине дороги.
Должно быть, он проезжал мимо, заметил ее и решил подойти, а она смотрела в другую сторону, потому и не заметила его приближения.
Он заметно хромал — и хромота делала его походку странно дерганой, не вяжущейся с обычным его спокойным достоинством.
Милый Майкл, с улыбкой думала Мона. Какой же он забавный в этой своей всегдашней серьезности! И всегда таким был: благонамеренный и консервативный во всем, что делает, говорит и думает.
Ей всегда нравилось его дразнить. Когда оба они были помладше, она только и делала, что над ним подшучивала. В школе, должно быть, он ее ненавидел — столько шуток и розыгрышей пришлось ему от нее вытерпеть!
Потом, когда оба они позврослели, Майкл, кажется, начал проявлять к ней интерес. Он неизменно танцевал с ней и всегда был в ее распоряжении, когда ей требовался спутник.
Всякий раз, когда Моне нужно было куда-нибудь съездить, он предлагал ей свою машину и себя в качестве шофера. Она каталась на его лошадях и, по правде говоря, безбожно им помыкала — впрочем, как и всеми остальными молодыми людьми в округе.
Миссис Вейл была в восторге и не скрывала этого. Майкл всегда казался ей идеальным мужем для ее хорошенькой и ветреной дочки.
Однако в первое же Рождество после окончания школы к ним приехал Лайонел — и после этого Майкл, как и все прочие мужчины, для Моны перестал существовать. Точнее, остался лишь в качестве оселка, на котором она оттачивала свое остроумие.
Теперь она вспоминала, что он отвечал на ее подтрунивание удивительно добродушно. Быть может, оно его даже забавляло.
Никто больше во всем графстве не осмелился бы так разговаривать с человеком его происхождения и положения! Меррилы — старинный и знатный род, к тому же Майкл был сказочно богат.
«Забавно, — подумала Мона, — почему-то я привлекаю именно богачей».
Впрочем, трудно сказать, точно ли она привлекала Майкла. Он ни разу не заговаривал с ней ни о любви, ни о женитьбе и вообще по большей части хмурился и находил, в чем ее упрекнуть.
И никогда она не забудет, как ужасно повел он себя в те роковые дни, когда она, потрясенная и перепуганная случившимся, не в силах справиться с лавиной событий, бежала домой.
15 
