Теодора ему улыбнулась:
— Разве? У меня такой вид из окна, что, когда я раздвинула занавески, мне захотелось смеяться и петь, такой он чудесный!
— В вашем возрасте вам это все позволительно.
— Разумеется, — согласился джентльмен по имени Родни, — жаль, что наш хозяин не устраивает здесь танцев. Где найдешь место лучше?
— Тут словно дворец фей, — молвила Теодора.
Она сказала это с таким трепетом в голосе, что оба джентльмена расхохотались.
— И разумеется, — отозвался сэр Иэн, — если бы не такие неблагоприятные обстоятельства, Кимбалл был бы прекрасным принцем.
Как только он это сказал, дверь открылась, и прозвучал вопрос:
— Кто здесь так грубо льстит мне?
В комнату вошел граф — в бриджах для верховой езды и в ярко отполированных сапогах. Теодора уже собиралась встать для реверанса, но он быстро сказал:
— Не вставайте, господа, прошу вас, — подошел к столу и уселся в кресло рядом с Теодорой.
— Я ждал, что ты с утра придешь покататься верхом со мной, Иэн, — заметил он, покуда слуги торопливо подавали ему различные блюда, а дворецкий наливал кофе и ставил перед ним чашку.
— По правде говоря, Кимбалл, — ответил сэр Иэн, — твои вина вчера были слишком уж хороши.
— Что ж, со мной был Бэзил, — продолжил граф. — Но его подводит нога, которую он повредил в прошлом году за поло, и он собирается отдохнуть часок перед тем, как присоединиться к нам.
— Чертовски досадно вот так пораниться! — заметил Родни.
Теодора взглянула на него с удивлением. Ее отец никогда не чертыхался, и она всегда считала, что джентльмены этого никогда не делают в присутствии леди.
Граф, будто неожиданно поняв, о чем она думала, проговорил:
— Я вынужден просить прощения, мисс Колвин, за выбор слов лордом Ладлоу! Единственным извинением такого поведения может служить дурное воспитание!
Лорд Ладлоу на мгновение как будто бы рассердился, однако сказал:
— Ты прав, Кимбалл. Прошу меня извинить, мисс Колвин. Я забыл, как вы молоды, и впредь определенно буду осмотрительнее.
Теодора смешалась.
— О, прошу вас… — пролепетала она. — Я не хотела бы… никому доставлять неудобства.
Граф, хотя, несомненно, и из добрых побуждений, привлек к ней внимание, и она поняла, что покраснела, произнеся свою реплику.
— Чем вы намерены заняться сегодня утром? — спросил сэр Иэн, словно хотел сменить тему.
— Этот вопрос я должен задать своим гостям, — ответил граф. — Но позвольте задать его другим образом: что намерен делать ты, Иэн?
— Если у меня есть выбор, я бы предпочел почитать газеты на солнышке.
— Что ж, это просто.
Граф повернулся к другому гостю.
— А ты, Родни?
— Меня ждут несколько важных писем, которые должны уйти сегодня с почтой. Затем, если позволите, я проедусь верхом, что сделал бы с утра, если бы не чувствовал себя так, как будто мою голову расплющили кувалдой!
— Мне нужно было предупредить тебя, что старинный портвейн, который ты пил, просто динамит по сравнению с остальными винами, — поддразнил его сэр Иэн.
— Я начинаю думать, что чем быстрее я запру винный погреб, тем лучше, — заметил граф.
— Если ты это сделаешь, я внезапно вспомню о неотложных делах в Лондоне, — заметил лорд Ладлоу.
То, как он это сказал, рассмешило графа и сэра Иэна, и Теодора не могла не задуматься о том, как нелепо, что умные люди вечером так напиваются, что на следующее утро им плохо.
— Что ж, осталось спросить лишь одного гостя, какие у него планы, — повернулся граф к Теодоре, — и я думаю, что знаю ответ.
— Папа сегодня утром несколько утомлен, — ответила Теодора, — но если ваша светлость позволит мне побродить и оглядеть картины, думаю, я смогу сказать ему, какие из них отец должен рассмотреть в первую очередь.
— Я хотел бы показать вам те, которые мне наиболее интересны и на которые я хотел бы обратить внимание вашего отца в первую очередь.
Теодора боялась, что граф употребит слова «должен отреставрировать», говоря о картинах и ее отце, и какой-то миг глядела на него настороженно. Он, как будто поняв ее, заговорил о чем-то другом. Когда все встали из-за стола, граф предложил ей:
— Вы не пройдете со мной, мисс Колвин? Я хотел бы показать вам кое-что в библиотеке.
Сэр Иэн и лорд Ладлоу ушли в противоположном направлении, и Теодора последовала за графом по очередному длинному коридору — в библиотеку.