72 
Теодора подняла его с замиранием сердца — она поняла, что оно от Филиппа.
И подумала: может быть, брат пишет, что едет домой? Вот будет радость для всех…
В конверте она обнаружила чек на имя отца и записку.
Она быстро пробежала написанное глазами.
«Дорогая моя Теодора, ты должна простить меня, если я немного опаздывал с письмами в последние месяцы, но у меня не было ни минуты свободной.
То, на что я все это время надеялся, внезапно стало явью: мечты сбываются, и, если не произойдет ничего непредвиденного, я надеюсь через два или три года вернуться к вам неприлично богатым.
А пока что посылаю чек на сто фунтов и буду посылать такую же сумму каждый месяц до тех пор, покуда, как я надеюсь, не буду способен ее удвоить или даже утроить.
Моя милая сестренка, знаю, как ты должна была быть обеспокоена по поводу денег, когда я получил твое письмо с известием о болезни папы, но, надеюсь, теперь все пойдет по-другому. Обещаю, что, когда все-таки вернусь домой, преданность и самоотверженность, которые ты проявила, будут вознаграждены.
Передай папе привет и скажи, что я буду очень недоволен, если он не будет заботиться о себе так же, как о наших картинах.
Еще раз спасибо, дорогая моя Теодора.
Твой благодарный и любящий тебя брат
Филипп».
Он послал отцу сто фунтов! И будет посылать им еще…
В это трудно было поверить. Значит, они могут сейчас же выплатить долг мистеру Левенштайну и жить свободно, с ощущением, что стоят на ногах.
Джим, пока она читала письмо, помогал отцу подняться в спальню, и Теодора побежала наверх, сгорая от нетерпения поделиться с мужчинами хорошими новостями. Только бы не проговориться отцу про деньги, взятые у торговца картинами, мысленно напомнила себе Теодора. А добрый старый Джим и без того поймет, что за ними, можно сказать, уже нет никакого долга.
Дома Теодора с головой окунулась в заботы, которых требовало имение. И она привычно слушала, как Джим насвистывает за работой в сарае, отец же был занят Пуссеном, который, как с удивлением обнаружила Теодора, проделал путь вместе с ними.
Но она ждала новостей из замка. Ждала мучительно и нетерпеливо.
Каждый день она читала газеты, которые теперь могла позволить себе купить, со страхом: она опасалась, что прочтет отчет об убийстве графини Хэвершем…
Но ей попалась лишь формальная заметка в колонке для некрологов. Там сообщалось, что жена графа такого-то похоронена в фамильном склепе, церковная служба прошла закрыто.
Из Лондона тем временем прибыли ее новые платья, дорогие, восхитительные и очень модные, и розовый цвет был в точности тот, что выбрал Ван Дейк для своей Мадонны.
Кожа Теодоры казалась в новом платье ослепительно-белой. С темными волосами, разделенными на прямой пробор, и глазами, из глубины озаренными тайной надеждой, она была точь-в-точь Мадонна… И лицо ее излучало любовь.
Сегодня, одеваясь с утра, она, повинуясь какому-то странному чувству, надела дневное платье.
На деньги, присланные Филиппом, она, помимо покупки других нужных вещей, решилась заказать себе новый костюм для верховой езды. Излишество? Может быть… Но этот костюм она считала очень, очень необходимым…
И вот она стоит, вдыхая запах роз, в платье того же цвета, что и нежные чувственные лепестки самых прекрасных в мире цветов… Ей показалось — почудилось? — что она услышала стук колес за парадной дверью, и задержала дыхание. Наверное, это был просто шелест ее пышных юбок и шелковых подушек с кружевом, которые подкладывали теперь вместо кринолина, придававшего юбке объем.
И все же она была уверена, почти уверена, что слышала звон узды и шаги. Сердце ее застучало у самого горла.
Она не шевелилась. Боялась даже перевести взгляд. Замерла…
И вдруг он вошел.
Казалось, Кимбалл заполнил собой весь мир…
Оба стояли молча, устремив глаза друг на друга. Ни один не мог проронить ни слова. Но вот граф открыл объятия, и с тихим вскриком Теодора подбежала к нему.
Он крепко прижал ее к себе, и она почувствовала бешеный стук его сердца.
Теодора подняла к нему лицо, закрыла глаза, и их губы слились. Несколько минут пролетели в этом затяжном поцелуе, сказавшем обоим, как они любят друг друга и как счастливы, наконец встретившись.
72 
