27 
Принц достал из кармана мобильный телефон и набрал номер.
— Напомните, чтобы принесли попкорн, — сказала она мрачно, — и что-нибудь попить.
— Вы очень категоричны, — заметил он. — Как обычно.
Через несколько минут зазвонил телефон.
— Пройдем в кинозал, — пригласил принц.
— Разве нельзя посмотреть здесь?
— Нельзя. Не желаю смотреть фильм, сидя на холодном полу. Даже ради вас.
«Даже ради вас». Она услышала в словах больше, чем хотелось бы принцу. Возможно, он готов ради нее на все, в том числе пойти за ней на край света. Мередит постаралась успокоить быстро колотившееся сердце и пошла вслед за принцем к выходу из зала.
Бальный зал, а также тронный зал и картинная галерея были открыты для посетителей в определенные дни — там проводились экскурсии. Впервые Мередит оказалась в жилых покоях дворца, закрытых для публики.
Кернан вел ее через высокие арочные двери, охраняемые гвардейцами, браво отсалютовавшими принцу. Здесь начинались личные апартаменты королевской семьи.
Они пересекли большой вестибюль и направились к широкой витой лестнице, ведущей наверх. Справа осталась парадная гостиная. Интерьеры поражали великолепием: картины старых мастеров, персидские ковры, бесценные предметы старины, коллекция антиквариата, мебель в тяжелых шелковых чехлах. Парадный вход и лестницу освещала огромная хрустальная люстра.
Не глядя по сторонам, Кернан поднимался по дубовым ступеням под портретами своих предков. Многие были похожи на него. Все без исключения смотрели неодобрительно.
— Какие приятные лица, — пробормотала она. — Они довели отчужденность до высокого искусства.
Он бросил взгляд на портреты.
— Вы находите?
В голосе звучало явное одобрение.
Вот откуда взялась железная выправка!
— Видимо, я напрасно трачу время, стараясь пробиться сквозь фамильную неприступность Чатемов, которая воспитывалась столетиями. Предмет их гордости.
— Именно это я старался внушить вам.
Если бы не глупая вчерашняя выходка с поездкой на источники, она могла бы поверить.
— На этом этаже останавливаются гости, — объяснил он, сворачивая с лестницы в широкий коридор.
Двери спален по обе стороны холла были распахнуты. Скрывая любопытство, Мередит незаметно заглядывала внутрь. Декор комнат в мягких приглушенных тонах отличался изысканным вкусом и напоминал фотографии, которые она видела в рекламных проспектах самых дорогих гостиниц.
Мередит пришла в голову мысль о принцах, президентах, премьер-министрах и примадоннах, которые ходили по этим коридорам. Она вспомнила, кем на самом деле был идущий впереди человек, и испытала невольное благоговение. Кернан открыл дверь в дальнем конце холла.
Мередит подавила готовый сорваться возглас восторга. Зал представлял собой самый современный домашний кинотеатр. Из-за мягких, обитых белой кожей панелей стены лился рассеянный, приглушенный свет. На пушистой золотистой ковровой дорожке темным золотом выделялся рисунок в виде королевских корон. Три ряда обитых кожей кресел с индивидуальной подсветкой образовывали амфитеатр, обращенный к огромному экрану. Впереди стояли два отдельных кресла, и Кернан указал ей на одно из них.
Эти места предназначались для особо важных гостей, подумала Мередит, устраиваясь удобнее.
— Кто сидел здесь в последний раз? — не удержавшись, спросила она.
Если вопрос удивил Кернана, он из вежливости не подал вида.
— Кажется, президент США.
Славный человек! Никогда для нее не было так очевидно, кто такой Кернан.
И кто она.
Возле нее появился человек в белом жакете, похожем на тот, который она позаимствовала у Энди.
Он установил две коробки горячего попкорна на маленькие выдвижные столики возле их кресел.
— Я пошутила насчет попкорна, — прошипела она Кернану, но взяла свою порцию.
— Хотите что-нибудь выпить, мисс?
Мередит была так подавлена окружавшей роскошью, что уже хотела сказать «нет». На мгновение ей снова захотелось стать невидимой, как маленькой дочке горничной, которую мама иногда приводила во дворец. Но другая часть ее сознания решила, что она просто обязана воспользоваться случаем, который вряд ли еще представиться. Мередит захотела проверить, как отреагирует официант, если она закажет что-нибудь поистине экзотическое в столь ранний час.
27 
