92 
— Забирай, детка. После показа оно твое.
— Спасибо. — Только бы не показать свою радость. — Так мило с твоей стороны. Спасибо большое. А где оно? Можно на него посмотреть?
Как только увижу, сразу цап — и деру. Хватит искушать судьбу.
— А то! Эй, Лидс, — Диаманта подзывает девушку в полосатом топе, — знаешь, где ожерелье со стрекозой?
— Чего, детка?
— Винтажное ожерелье с миленькой стрекозкой. Не видела его?
— С двумя рядами желтых бусинок, — подсказываю я. — Стрекоза — это кулон, он доходит примерно до…
Мимо проплывают две обмотанные бусами манекенщицы, и я с надеждой кошусь на них.
Лидс пренебрежительно кривится:
— Где-то было. На ком-нибудь из моделей.
О боже. Без всякой надежды я оглядываю помещение. Модели повсюду, и на каждой по целой коллекции бижутерии.
— Ладно, поищу сама, — говорю я. — Если вы не против…
— Да ты че! Показ вот-вот начнется. — Диаманта подталкивает меня к двери. — Лидс, проводи ее. Усади в первый ряд. Пусть папаша видит.
— Но…
Ох. Двери закрываются, и я остаюсь в зале. Итак, ожерелье где-то здесь. Болтается на шее у одной из моделей.
— Нигде не могу его найти. — Сэди вырастает рядом. На глазах слезы. — Я всех облетела. Обшарила каждую шею. Его нигде нет.
— Не могло же оно провалиться, — бормочу я, направляясь к стульям у подиума. — Слушай, Сэди, я уверена, что оно на одной из моделей. Никуда оно не денется.
Внешне я скала скалой, но внутри все так и дрожит. Не слишком-то я верю собственным словам.
Как и предполагалось, я сижу в первом ряду. Музыка гремит, сверкают огни, друзья Диаманты приветственно вопят.
— Давай, Диаманта! — надрываются они. — Давай!
Над подиумом расползается густой туман, жидкого азота явно не жалеют. Ну и как сквозь эту дымовую завесу разглядеть манекенщиц?
Мелькают пятна розового света, колонки гремят глэм-роком в духе семидесятых. Я наклоняюсь вперед, готовая впиться взглядом в первую модель, но вместо модели вижу…
Дядя Билл сидит ровно напротив меня по другую сторону подиума, рядом маячит Дамиан и еще кто-то из верных приспешников.
Вот повезло так повезло. Я вжимаюсь в стул, но дядя дружелюбно машет мне рукой. Я послушно машу в ответ. Музыка становится громче, и на подиуме появляется первая модель в белом платье-паутине, девица болезненнно тощая, даже Сэди до нее далеко. Пытаюсь разглядеть, что у нее болтается на шее, но девица вышагивает слишком быстро.
А что там поделывает дядя Билл? Так и есть, тоже высматривает ожерелье.
— Так ничего не увидишь! — Сэди взлетает на подиум, кружит около манекенщицы, разглядывая бижутерию. — У нее нет!
Появляется следующая модель, Сэди изучает и ее.
— У этой тоже ничего!
— Суперколлекция! — заходится в восторге девушка рядом со мной. — Круто, да?
— Круто, — подтверждаю я, видя лишь сверкание украшений.
Господи. Господи! Вот оно! Прямо передо мной. Намотано на лодыжке. Тощая девица использовала его как украшение для своей тощей икры. Понятно, почему Сэди его не заметила. Манекенщица приближается, и ожерелье маячит в полуметре от моего лица. А то и ближе. Я вполне могу дотянуться до него. Эта мысль так и жжет.
Сэди перехватывает мой взгляд, охает, подлетает к ничего не подозревающей модели и вопит:
— Мое ожерелье! Это оно!
Как только девица скроется за кулисами, я бегом за сцену, — и плевать на приличия. Но дядя Билл, увы, тоже углядел ожерелье.
Манекенщица разворачивается и вихляет обратно. Через несколько секунд она исчезнет. Свет слепит глаза, но я замечаю, что дядюшка вскочил, а его люди расчищают дорогу.
Вот черт. Черт.
Я тоже вскакиваю и, наступая на ноги и бормоча извинения, пробиваюсь к выходу. У меня есть фора: я сидела гораздо ближе к двери. Не оглядываясь, я вылетаю из зала, несусь по коридору ко входу в закулисный хаос, там торопливо сую пропуск охраннику и ныряю внутрь.
За сценой дым коромыслом. Женщина в джинсах безостановочно орет, руководя моделями и выталкивая их на сцену. Другие манекенщицы шустро переодеваются, вокруг них суетятся стилисты и визажисты, сушат им волосы феном, подмазывают, подпудривают.
Я растерянно озираюсь. Как в этом бедламе найти нужную девицу? Принимаюсь шнырять между вешалками с одеждой, маневрировать между людьми. Внезапно со стороны дверей доносится крик, перекрывающий даже шум в зале.
92 
