Особенно,... 
82 
Все последующие дни младенцы были основной темой разговоров у женщин. Необыкновенная новость о Пугливой Оленихе вызвала много восклицаний и волнений. Потом Поющая Вода родила крепкого мальчика, который со временем обещал перерасти своего отца, если принять во внимание длинные ножки младенца. Две Стрелы немедленно назвал его Длинное Перо.
Еще одно любопытное происшествие случилось в начале августа, в жаркое, сухое время, когда удушливые волны зноя смягчал, казалось, только легкий ветерок. Большая часть белых и доставившие их в резервацию солдаты не обратили на это событие никакого внимания, а племя внезапно как будто стало предметом большого интереса.
Сначала вернулась делегация, которая снова попыталась уговорить вождей племени принять условия Закона Дауэса. Потерпев неудачу, она вернулась в форт Рино, но часто посещала племя, стараясь наладить с шайеннами отношения. Каждый раз, когда они приезжали, их сопровождала небольшая группа солдат из форта.
Потом прибыл правительственный чиновник, чтобы изучить условия в резервации. За все время, что племя находилось в резервации, чиновники приезжали от силы раз шесть. И все гадали, почему теперь правительство проявляет такое внимание к шайеннам.
— Возможно, представив нам новый договор, они желают показать добрые намерения, наконец выполнив условия прежнего соглашения, — предположил Зимний Медведь.
— В таком случае они опоздали на много лет, — сказал Вольный Ветер. — Где были все эти одеяла и скот, и продукты, когда мы в них так нуждались? Они думают, что смогут успокоить нас, притворяясь заботливыми, когда на самом деле этого нет и в помине? Они надевают на свои лица лживые маски и надеются, что мы поверим, как глупые дети.
Вместе с чиновником приехали и другие. Появились советники, которые стали показывать, как лучше обрабатывать землю, чтобы она давала хороший урожай. Другие учили, как разводить коров и овец. Прибыл даже кузнец, который показал, как делать и ремонтировать фермерский инструмент и как оборудовать свою собственную кузницу.
Но шайенны делали вид, что ничего не видят и не слышат. Американское правительство может присылать своих советников, пока горы не превратятся в песок, но ничего из этого не выйдет. Воины должны охотиться и сражаться, а не выращивать хлеб. Мысль об устройстве ранчо показалась чуть более привлекательной, чем фермерство, потому что в том, чтобы заменить домашним скотом исчезнувших диких зверей, был какой-то смысл. Тем не менее, если индейцы захотят разводить скот, они будут делать это на свой лад, как делали это испокон веков.
На смену советникам приехали священники, учителя и женщины-миссионерки. Внезапное нашествие на резервацию белых людей смущало, расстраивало и в высшей степени раздражало. Но с этим практически ничего нельзя было поделать, потому что каждую группу сопровождали и охраняли солдаты из форта. Правительство приказало, и индейцам пришлось смириться с этим вторжением в их жизнь, пока белые снова не потеряют к ним интерес.
— Их забота скоро изживет себя, — предсказал Пума. — Скоро они устанут учить нас тому, чему мы не хотим учиться. Они уйдут и оставят нас в покое.
— Но тогда зачем они все это затеяли? — спросила Гроза. — Почему это происходит теперь, когда они столько лет не обращали на нас никакого внимания и не выполняли условий договора?
— Это имеет отношение к их планам относительно Закона Дауэса, — объяснил Ветер. — Если резервация поделится на личные хозяйства и фермы, они захотят, чтобы мы так и остались мирными и производящими какую-то продукцию. Я слышал, как один человек разговаривал с чиновником. Они говорили о том, что власти территории Оклахома готовятся со временем направить прошение о признании их штатом Соединенных Штатов. Им будет очень выгодно представить нас фермерами и мирными землевладельцами.
— Ясно, — сказала Гроза, и в ее голосе отразилось презрение. — Значит, они прислали учителей, чтобы дать нам образование, священников, чтобы обратить нас, и миссионеров, чтобы указать нам наши ошибки.
Зимний Медведь кивнул.
— Они хотят разъединить наш народ и разделить нашу землю, заменить наши обычаи своими, переделать нас по своему подобию.
Таня зло рассмеялась.
— Они хотят стереть индейцев с лица земли, будто их никогда здесь и не было. Думаю, таким образом они хотят облегчить свою совесть, если она у них есть. — Она взмахнула руками, слезы заблестели у нее на глазах. — Смотрите! Дикарь приручен! — воскликнула она. — Его переделали, обратили в свою веру и должным образом выдрессировали! И теперь он обычный, тихий, ничем не примечательный гражданин. Вот какие чудеса способен совершить белый человек!
82 
