Особенно,... 
84 
Теперь говорила жена солдата:
— Фрэнк говорит, что, если эти люди научатся фермерствовать и перестанут жить, как сейчас, они смогут прокормить и одеть себя. Они просто не хотят перемен, не желают трудиться, иначе они уже давно построили бы себе достойное жилье вместо этих убогих сооружений.
— А из чего, интересно, мы все это построим? — пробормотала себе под нос Гроза. — Или правительство снабдит нас всем необходимым, как это было с одеялами и пищей, которых мы так и не дождались?
— Так или иначе, но мы только понапрасну теряем время и деньги, пытаясь дать образование этим дикарям. Не знаю, как вы, но каждый раз, когда какой-нибудь из этих полуголых воинов смотрит на меня своими суровыми темными глазами, я вздрагиваю, будто вижу самого дьявола! — Это заявила Милдред, при виде лица которой остановились бы и часы.
— «Можно подумать, на нее кто-то покусится! — подумала Гроза, презрительно закатывая глаза. — Да она выглядит так, словно на ней скакали верхом, а потом бросили, не обсушив! Ни один воин в здравом уме не ляжет с ней, скорее уж он перережет себе горло! — Это она сказала подругам, предварительно переведя слова миссионерки».
Хотя все три изображали полное непонимание, слушали они с живейшим интересом, потому что знали, что белые женщины никогда не заговорили бы так открыто, если бы знали, что их понимают. Внезапно в разговор вступила молодая миссионерка.
— О, взгляните! — воскликнула она. — Младенцы! Какие милые! — И сделала шаг вперед, чтобы лучше разглядеть их.
— Пока маленькие, животные хороши, — резко сказала Милдред. — Они становятся опасными, когда вырастают. — Она оттащила девушку в сторону. — Не прикасайся к ним. У них наверняка вши.
Негодование Грозы росло, но она могла лишь сидеть, слушать и притворяться, что не понимает полные ненависти речи этой женщины.
— Они не животные, Милли, — попыталась заступиться девушка. — Они такие же люди, как ты и я. Просто им не повезло.
— Думай как знаешь, — отозвалась Милдред. — Отец Джеймс прав, когда говорит, что без Бога все они лишь одержимые демоны, большие или маленькие. Дай им возможность, они в мгновение ока перережут тебе горло. Они живут, как крысы, и плодятся, как кролики. Это дикие звери, не знающие ни стыда, ни совести. После того, как они вырезали целые белые поселения, они и не заслуживают лучшей участи. Пусть гниют в своей грязи и тем лучше, если все они подохнут от нее!
Этого Гроза уже не стерпела. Она была сыта по горло словами отвратительной и жестокой женщины. Гроза больше не могла молчать. Глаза ее блеснули, как две золотистые молнии, когда она поднялась и повернулась лицом к четырем женщинам. Поняв, что их подруга пришла в ярость, а они никогда не видели Грозу в таком состоянии, Поющая Вода и Белоснежный Цветок встали рядом, готовые, если понадобится, защитить молодую женщину.
Искаженное яростью лицо Грозы повернулось к женщине по имени Милдред.
— Ты! — прошипела она. — Ты, самодовольная сука! Да как ты смеешь носить одежду христианки, когда у тебя в сердце яду больше, чем у самой ядовитой змеи!
При этих словах, произнесенных на прекрасном английском, четыре пары глаз расширились от изумления, открылись четыре рта.
— Да она же белая! — воскликнула потрясенная учительница.
— Я принадлежу к шайеннам, — высокомерно поправила ее Гроза, вставая во весь рост и гордо держа голову.
— Но ваши глаза!
Справившаяся с удивлением жена солдата покачала головой.
— Нет, Вера, — тихо сказала она, — это совсем не значит, что она белая. Многие солдаты спят с индейскими женщинами.
— Но она великолепно говорит по-английски! Как же она может не быть белой? — не согласилась Вера, вглядываясь в черты лица Грозы.
— Ваша подруга ошибается, — хмыкнула Гроза. — Мой отец вождь шайеннов, а не солдат кавалерии.
У молоденькой миссионерки перехватило дыхание.
— Значит, это ваша мать белая. Какой ужас! Какая это беда для нее!
— Приберегите свою жалость для того, кто в ней нуждается. Моя мать с гордостью подтвердит, что она тоже из племени шайеннов. Вот она идет. Спросите ее, если вы не верите моим словам.
Четыре головы повернулись в сторону приближавшейся женщины. Белые женщины хором ахнули, увидев волосы цвета спелой пшеницы и такие же золотистые глаза.
Таня остановилась рядом с Грозой.
— Что тут происходит, дочь? — спросила она на языке шайеннов.
84 
