Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
192 
Очнувшись от раздумий, я понял, что стою у могилы один. Поискал глазами мать и увидел, как она входит в церковь. Я еще немного побродил средь надгробий, читая эпитафии и гадая, что случилось с детьми, пожившими так недолго. Потом остановился и задумчиво оглядел холмы, окружавшие поселок. Голин. Родина матери и отца. Деда и бабки. Здесь я был зачат и мог бы прожить совсем иную жизнь.
Я вошел в церковь. Мать встала коленями на приступку сиденья, уткнувшись головой в спинку соседней скамьи.
– Молишься? – спросил я.
– Нет, вспоминаю. Кое-что не меняется совсем. Вот тут я и сидела.
– Когда?
– В день моего изгнания. На мессу мы пришли всей семьей, отец Монро вызвал меня к алтарю. Я сидела вот на этом самом месте. Рядом братья, мать и отец. Прошло столько лет, а я их вижу, словно все это было вчера. Вот они, как живые. Сидят. Смотрят, обливают презрением. Почему они от меня отказались? Зачем мы покидаем близких? Зачем я тебя бросила?
Скрипнула дверь, из ризницы вышел человек лет тридцати. Священник. Увидев нас, он улыбнулся и, положив что-то на пюпитр, подошел к нам.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, отче, – ответил я. Мать промолчала.
– Вы туристы? Нынче славный денек для путешествий.
– Здесь мы проездом, – сказала мать. – Не поверите, последний раз в этой церкви я была шестьдесят три года назад. Захотелось еще разок взглянуть напоследок.
– Вы отсюда родом? – спросил священник.
– Да. Гоггины. Может, слыхали?
– Гоггины… – Священник нахмурился и покачал головой. – Что-то знакомое… Кажется, кто-то говорил, что давным-давно такие здесь жили. Но, по-моему, никого из них уже не осталось. Наверное, всех разбросало по свету аж до Америки.
– Скорее всего. Бог с ним, я никого не ищу.
– Вы к нам надолго?
– Нет, – сказал я, – вечером возвращаемся в Корк, оттуда утренним поездом в Дублин.
– Что ж, приятных впечатлений, – улыбнулся священник. – Мы рады всем гостям. Голин – чудесное место.
Мать чуть слышно фыркнула и качнула головой. Потом встала и, не попрощавшись со священником, хлопотавшим у алтаря, с гордо поднятой головой в последний раз вышла из церкви Богоматери Звезды Моря.
Эпилог
2015
В открытом море
Дартмут-сквер
Меня разбудили приглушенные звуки «Эсмеральды» Пуни, пробравшиеся сквозь старый остов дома на Дартмут-сквер и достигшие моей спальни на последнем этаже, где я провел ночь. Глядя на голубое небо в потолочном окне, я сощурился и постарался припомнить себя одиноким, изголодавшимся по ласке ребенком, который много лет назад лежал в этой самой кровати. Воспоминания, столь существенная часть моего «я», в последний год слегка померкли. Меня печалило, что сильные чувства уже не возвращались. Я постарался вспомнить имя домработницы, которая служила у Чарльза и Мод и с которой мы вроде как дружили, но его смыло начисто. Я попытался представить лицо Макса Вудбида, но оно предстало каким-то пятном. А почему я здесь вообще? Я напрягся и вспомнил, хоть и не сразу. Нынче счастливый день, который, я думал, никогда не настанет.
Спал я плохо. Свою роль сыграли волнение и внезапный приступ бессонницы, вызванный темозоломидом, который вот уже пять недель я регулярно принимал перед сном. Мой врач сказал, что еще одним побочным эффектом может стать ослабленное мочеиспускание, однако я, наоборот, за ночь четырежды наведался в туалет. После третьего визита я, надумав заморить червячка, сошел вниз и в гостиной увидел своего семнадцатилетнего внука Джорджа: весь обсыпанный крошками чипсов, в майке и трусах он возлежал на диване и смотрел фильм о супергерое по телевизору, занимавшему чуть ли не всю стену.
– Не пора ли тебе спать? – Я заглянул в холодильник, тщетно надеясь, что там меня ждет бутерброд.
– Еще только первый час. – Джордж откинул падавшую на глаза прядь и протянул мне открытый пакет чипсов. На пробу я взял пару штучек – гадость.
– Никак ты пьешь пиво? – спросил я.
– Вроде бы.
– А тебе можно?
– Наверное, нельзя. Не выдашь меня?
– Нет, если принесешь бутылку и мне.
Внук ухмыльнулся, сбегал за пивом, и вскоре мы уже вместе смотрели, как свирепого вида дядьки в плащах перелетают с крыши на крышу.
– Тебе это нравится? – спросил я, обескураженный сумбуром на экране.
– Тут всего до фига и больше. Чтоб разобраться, надо смотреть все фильмы с самого первого.
– Трудоемкая задача.
192 
