54 
– Давай на посошок. – Бриджит, тоже хорошо захмелевшая, помахала рукой, даже не глядя по сторонам, и, к моему удивлению, через минуту нам подали новые порции выпивки.
– В вашей книге все – правда? – спросил Джулиан. – Я говорю о «Малолетнем преступнике».
– А бог его знает. – Биэн мотнул головой, принимаясь за очередную пинту. – Если писать одну правду, выйдет скука смертная, ты не считаешь? Особенно в автобиографии. Я сам не помню, чего там накорябал, может, кого и оклеветал. Из-за этого твой папаша хотел ее запретить?
– Он не одобряет вашего прошлого.
– У вас скандальное прошлое, мистер Биэн? – спросила Бриджит.
– Оно у меня разное. Что именно ему не нравится?
– Скажем, ваша попытка взорвать ливерпульские доки. За что вас, собственно, и упекли в тюрьму.
– Папаша, значит, не сострадатель?
– Он хочет, чтобы вернулась власть англичан. Стыдится, что родился и вырос в Дублине.
– Что ж, у каждого свои недостатки. А ты что, вьюнош, скажешь? – обратился ко мне Биэн.
– Мне все равно. Я политикой не интересуюсь.
– Скажи ему, кто твоя мать, – подтолкнул меня Джулиан.
– Но я же ее не знаю.
– Как это? – удивился Биэн.
– Он приемыш, – пояснил Джулиан.
– И ты не знаешь, кто твоя мать?
– Нет.
– Тогда почему он?..
– Скажи, кто твоя приемная мать, – велел Джулиан.
Я уткнул взгляд в стол и, ковыряя пятно на скатерти, тихо проговорил:
– Мод Эвери.
– Кто? – Биэн отставил стакан и посмотрел на меня насмешливо и недоверчиво. – Мод Эвери, написавшая «И жаворонком, вопреки судьбе…»?
– Она самая.
– Один из лучших авторов, каких Ирландия дала миру вообще. – Биэн раз-другой прихлопнул ладонью по столу. – Знаешь, я тебя припоминаю. Ты был на ее похоронах. Там я тебя и видел.
– Конечно, я был на похоронах. Она же моя приемная мать.
– Душа ее упокоится в Господней благодати, – пропела Мэри-Маргарет, и от ее набожного тона я презрительно скривился.
– Прям как сейчас вижу: ты в темном костюмчике, сидишь рядом с отцом в первом ряду.
– Рядом с приемным отцом, – влез Джулиан.
– Заткнись, а? – Я редко на него досадовал, но сейчас не сдержался.
– Ты прочел молитву.
– Да.
– И спел псалом.
– Нет, пел не я.
– Чудесная мелодия. Все растрогались до слез.
– Да нет, я не умею петь.
– Будто слушаешь ангельский хор, сказал Йейтс. А О'Кейси признался, что первый раз в жизни плакал.
– Ничего я не пел, – повторил я.
– Тебе известно, как высоко мы ценили твою матушку?
– Я не очень хорошо ее знал, – сказал я, жалея, что Джулиан затеял этот разговор.
– Как так? – нахмурился Биэн. – Она же твоя мать.
– Приемная, – в несчетный раз уведомил я.
– А когда тебя усыновили?
– Трех дней от роду.
– Трех лет?
– Дней.
– Трех дней от роду? Тогда, что ни говори, она твоя настоящая мать.
– Мы не были близки.
– Ты прочел ее книги?
– Нет.
– Ни одной не читал?
– Ни одной.
– Я ему говорил, – опять встрял Джулиан, как будто недовольный тем, что его исключили из беседы.
– Даже «И жаворонком, вопреки судьбе…»?
– Почему все пристают ко мне с этой книгой? Нет, даже ее не читал.
– Вон как. Непременно прочти, если у тебя есть хоть малейший интерес к ирландской литературе.
– Именно такой и есть, – сказал я.
– Надо же! – Биэн переводил взгляд с Джулиана на меня и обратно. – Твой отец – Макс Вудбид, а твоя мать – Мод Эвери. Кто же ваши родители, девчонки? Папа римский? Альма Коган? Дорис Дэй?[20]
– Я в сортир. – Я встал и оглядел компанию. – Надо отлить.
– Необязательно об этом сообщать, – надулась Мэри-Маргарет.
– Да пошла ты! – Меня разбирал неудержимый смех.
– Знаешь, что я тебе скажу, голубушка… – Биэн ласково улыбнулся Мэри-Маргарет, – если хочешь маленько раскрепоститься, ступай вместе с ним. Уверен, он найдет способ, как тебя расшевелить. Не трясись ты над своим добром, все равно когда-нибудь его да лишишься. Как и он. Что касаемо этой парочки, – он кивнул на Джулиана и Бриджит, – они, я думаю, уже прекрасно знают, что к чему. Вон парень готов ей воткнуть прямо здесь, под столом.
Ответа Мэри-Маргарет я не услышал, потому что уже качко спускался в туалет, где обильно отлил, раскаиваясь, что вообще пришел в этот бар. Сколько еще Биэн проторчит за нашим столиком? Почему Джулиан ничего не сказал о посиделках двое на двое? Боялся, что я не пойду? Да я бы все равно пошел. Уж лучше видеть воочию все его выходки, нежели одному куковать в пансионе и представлять, чем он занят.
54 
