30 
Морис целует Терезу. Целует Люка, который смотрит на него ошарашенно, словно видит в первый раз. Вероятно, Люк не здесь, а на каком-то своем, непостижимом уровне восприятия. Морис заводит машину, машет рукой, автомобиль медленно трогается с места, едет по дороге и пропадает в высокой пшенице. Тереза провожает его глазами. Полина, глядя в окно, думает про зятя, и ей приходит в голову, что он необратимо отделен от того Мориса, которого она когда-то знала и который задним числом представляется малозначительным персонажем: да, милый и занятный человек, ничего больше. Новый Морис совершенно иной: любое его слово или поступок чрезвычайно весомы.
Полина начала это осознавать во время свадьбы. Морис с Терезой расписывались в ратуше. Из гостей были только двое свидетелей и Полина. Мать Мориса, семидесятилетняя вдова, живущая в Карлайле, сказала, что ей тяжело так далеко ехать. Их маленькая компания довольно жалко смотрелась на фоне других свадеб: разодетых женихов и невест с многочисленными подружками в шифоновых платьях. Морис был в полном восторге. Он сидел в зале ожидания и разглагольствовал о социологических аспектах происходящего, указывая, что ярче и дороже всех наряжены африканцы и азиаты, а чем ближе к среднему классу, тем скромнее одеты участники и тем меньше их число, как будто они стесняются предстоящей церемонии. Сам Морис был в том же, что надел бы в любой другой день, Тереза — в вечернем платье двадцатых годов, купленном на аукционной распродаже, и выглядела она так, будто сошла со сцены, на которой играют пьесу Ноэля Кауарда.
Прием был многолюдный. Гости заполнили все три этажа большого дома на Онслоу-сквер, который снимали какие-то богатые друзья Мориса. Они высыпали в сад и веселились под проливным дождем. Пили шампанское, сидя на ступенях лестницы. Полина, слегка напуганная, протискивалась через толпу в поиске немногих знакомых лиц. Впечатление было такое, будто здесь вся прежняя неведомая жизнь Мориса; немногочисленные друзья Терезы жались кучкой в углу, очень юные по контрасту. В какой-то момент Полина оказалась напротив хозяйки дома, которая, прислонясь к мраморной каминной полке, снисходительно обозревала собравшихся.
— Надо же! — проговорила она. — Кто бы мог подумать, что наш Морис женится!
Полину представили, и хозяйка любезно улыбнулась.
— Ваша дочь? Поздравляю! Очень милая девочка.
Позже муж хозяйки, основательно захмелев, разоткровенничался:
— Ну, разумеется, Морис — старая любовь Шерли, еще до того, как мы с ней поженились.
Он рассмеялся — мол, мало ли что у кого с кем было, — и Полина взглянула на Мориса новыми глазами. Тереза стояла подле него, счастливая и растерянная. Это сделала я, подумала Полина. Я не хотела, но так получилось.
Тереза с Люком идет к дому и, подняв глаза, видит Полину в окне. Она машет рукой и спрашивает:
— Кофе?
Полина кивает.
У Терезы на кухонном столе — конверт с калифорнийской маркой.
— Ты была права. Гарри приглашает встретиться, когда будет здесь. Наверное, мне придется съездить в Лондон. Но это только в августе.
Она смотрит на мать. Когда речь заходит о Гарри, Тереза — сама деликатность. Как будто чувствует себя косвенно виновной в том, что было между ее родителями.
— Обязательно поезжай, — строго говорит Полина. — Ему непременно надо увидеть Люка.
На самом деле Гарри не в восторге от того, что стал дедушкой. Новая возрастная роль застигла его врасплох. Естественно, он рад, что Люк есть, но к этому чувству примешивается некоторая растерянность. Именно поэтому Полина из вредности не упускает случая напомнить ему о существовании внука.
Гарри выразил желание приехать на свадьбу, но Тереза твердо сказала «нет», за что Полина была ей очень благодарна. Его единственную встречу с Морисом (в ресторане, за ленчем) Тереза позже описала как «натянутую», а на дальнейшие расспросы матери отвечала уклончиво и невнятно. Они не то чтобы не нашли общий язык, скорее нашли, и им это оказалось не по душе.
— Не могу объяснить точно, — сказала она, закрывая тему. — Но я не хотела бы повторять эксперимент, и Морис, думаю, тоже.
Полина все поняла: увидела их троих за столиком, словно в луче прожектора. Тереза между двумя мужчинами, которые смотрят друг на друга и видят собственное нелестное отражение.
Гарри на двенадцать лет старше Мориса, но выглядит потасканным. Наверняка Морис различил в нем напоминание, что и сам уже не мальчик, что принадлежит скорее к поколению Гарри, чем к поколению Терезы. Скорее всего, на него накатил приступ паники, отсюда желание дистанцироваться от тестя, убрать неприятный факт с глаз долой. Полина таких чувств у него не вызывает, поскольку она женщина и к тому же старая знакомая. Почему-то возраст Полины куда менее значим. Чтобы скрыть смятение, Морис наверняка говорил без умолку.
30 
