Особенно,... 
61 
В этот день они не остановились даже после наступления темноты и наконец достигли местности, где жили белые — несколько фермеров-поселенцев и охотников. Впервые за все время пути тревога отпустила Жана, он остановил лошадь перед хижиной, где жил его знакомый. Спешившись, он помог спрыгнуть на землю Вачиви (из чисто французской галантности, поскольку в его помощи девушка вряд ли нуждалась) и, привязав уздечку к коновязи, постучал в дверь.
В том, что в этом доме он найдет помощь и совет, Жан не сомневался. Люс Ферье прожил в Новом Свете уже много лет, он ловил зверей в Канаде и на Великих озерах, торговал с индейцами и даже был одно время женат на индианке, которая умерла года два назад. Несмотря на разницу в возрасте (охотнику было далеко за сорок), Люс и Жан сдружились, и теперь молодой человек надеялся, что старший товарищ поможет ему найти выход из этого непростого положения.
Увидев на пороге своей хижины давнего друга, охотник вскрикнул от радости.
— Неужели ты вернулся?! — воскликнул Люс. — Я не ждал тебя так скоро — думал, ты пропутешествуешь еще с месяц или около того. Что-нибудь случилось или ты испугался наших Великих равнин?
Жан улыбнулся. На правах старшего Люс позволял себе подразнивать молодого человека, хотя сам не принадлежал к знатному роду — он происходил из крестьянской семьи, жившей когда-то в лесистой части Пиренеев на юге Франции. Впрочем, сердце у него было доброе и благородное, и Жан это ценил, понимая, что на самом деле Люс относится к нему как к младшему брату. А Люс за шутками скрывал уважение, которое питал к молодому человеку: Жану не раз случалось бывать в опасных переделках, но он никогда не терял хладнокровия и всегда выходил из них с честью.
— Да, кое-что случилось, — объяснил Жан небрежным тоном, но Люс сразу понял, что произошло что-то серьезное. Его друг выглядел усталым и озабоченным, словно провел в седле несколько дней и ночей подряд. Впрочем, так оно и было, но Люс об этом пока ничего не знал. За спиной Жана он с удивлением увидел незнакомую индианку редкой красоты и догадался, что за всем этим стоит романтическая история. О подробностях Люс допытываться не спешил. Главным было то, что за помощью Жан приехал именно к нему и в его хижине молодой человек и его спутница рассчитывали почувствовать себя в безопасности.
— Как зовут девушку? — спросил Люс. И Жан ответил:
— Ее имя Вачиви. К сожалению, это почти все, что я о ней знаю: она не понимает ни гуронского, ни ирокезского наречия, на которых я пытался с ней говорить. Мне кажется, она была в плену у кроу, которые похитили ее из какого-то другого дакотского племени.
Люсу приходилось торговать с дакотами, и он владел их языком — как, впрочем, и языками других племен: у него были отменные способности. Пригласив гостей войти и располагаться, он обратился к Вачиви и задал ей несколько вопросов.
В ответ девушка произнесла целую речь. Она явно рассказывала свою историю, так как в ее голосе отчетливо слышалось глубокое волнение, но Жан не понял ни слова. Ему оставалось только надеяться, что Люс, который время от времени кивал и задавал девушке короткие вопросы, расскажет ему, почему Вачиви оказалась на озере и кто был человек, которого ему пришлось убить. По правде говоря, Жану не хотелось, чтобы Люс узнал об этом эпизоде, — он не хотел подвергать друга опасности. Если напавший на него индеец действительно был вождем, мстительные кроу могли в конце концов добраться и до Люса, но вмешаться в их разговор и помешать рассказу Вачиви Жан не мог. Единственное, что он считал нужным предпринять в этой ситуации, — это как можно скорее отправиться дальше на восток — в форт Сент-Шарль, а оттуда — в Сент-Луис. Только там кроу уже не будут представлять для них опасности. Что делать с Вачиви, Жан не знал, но надеялся, что Люс сможет прояснить положение и даст ему дельный совет.
Прошло, однако, довольно много времени, прежде чем Люс растолковал другу, во что он ввязался. К этому моменту все трое уже сидели за столом, и Люс поставил перед гостями глиняные миски с дымящимся рагу, которое он приготовил себе на ужин. Он был отличным поваром, а Жан и Вачиви в последние три дня питались только ягодами, орехами и сушеным мясом, поэтому были голодны. Вачиви быстро освоилась с деревянной ложкой, которую вручил ей Люс. Пока она ела, охотник ввел Жана в курс дела.
— Плохи твои дела, приятель, — сказал он и ухмыльнулся. — Твоя Вачиви — дочь вождя сиу Матошки. Это великий вождь, я о нем слышал, хотя встречаться не приходилось: сиу не торгуют с французами — только с другими индейскими племенами. Она говорит, что прошлой весной кроу напали на их летний лагерь, убили двух ее братьев и жениха, а потом похитили ее и еще двух женщин. Саму Вачиви подарили вождю кроу в качестве трофея. Он хотел сделать ее своей третьей женой, но она отказалась наотрез, что, должен заметить, довольно необычно. Женщина, захваченная в плен, обычно становится бесправной рабыней. Вождь кроу оказал Вачиви большую честь, когда решил сделать ее своей женой, — отказаться в таких случаях нельзя, это может плохо кончиться для женщины. Вождь мог убить Вачиви, но, как видишь, он этого не сделал, да и девушка говорит, что он обращался с ней достойно, несмотря на то что она пыталась бежать. Она предприняла две таких попытки, но каждый раз ее ловили и возвращали вождю.
61 
