33 
— Я действительно заинтересована.
— Очень немногие люди вне нашего мира что-либо в этом понимают.
— Ну, я не совсем вне вашего мира. Мне повезло. Я училась в Кеверол-Корт, а сэр Ральф, как вы знаете, всегда интересовался археологией.
— Да, к счастью для нас. Он нам очень помогает.
— Именно он нанял Эвана Коллума, чтобы тот давал нам уроки. И потом, конечно, все, что происходило в Картерз Медоу… Я там иногда помогала… конечно, не как профессионал, но…
— Но вы почувствовали прелесть этой работы, не так ли? Я чувствую это по вашему голосу и вижу по вашему лицу. И я помню, как вы были взволнованы, когда приходили к нам домой за книгами. Я полагаю, мисс Осмонд, вы не из тех нелепых романтиков, которые полагают, что археология сводится к обнаружению драгоценностей в развалинах старинных дворцов?
— Я знаю, что такие находки случаются крайне редко.
— Да, это так. Я уверен, вы хотели бы потанцевать, и если вы согласитесь на некоторый дискомфорт в виде неумелого партнера…
— Я это вынесу, — засмеялась я.
И вот я танцую с Тибальтом. Мечта превратилась в реальность!
Я еще больше полюбила его, потому что он постоянно ступал не туда, куда нужно. Он извинялся, а мне хотелось воскликнуть: «Да я испытываю высшее блаженство, когда вы наступаете мне на ноги!»
Я была так счастлива! Элисон и Доркас всегда отмечали, что я умею отключаться от всего лишнего и наслаждаться моментом в полной мере. В тот вечер я была весьма благодарна этому свойству своего характера. О, что это был за восхитительный момент, когда Тибальт обнимал меня и мы кружились в танце!
Мне так хотелось, чтобы эта музыка звучала вечно! Но, конечно, танец закончился, и мы вернулись в наш альков, где сидели Теодосия с Эваном.
Я танцевала с Эваном, и он сказал, что очень рад видеть меня здесь, на балу. Я рассказала ему, как обнаружила платье в своей комнате и как сэр Ральф пожелал, чтобы я пошла на бал.
Мы смеялись и вспоминали прежние времена. Позже мы отправились ужинать, и вместе с нами были Теодосия, Адриан и Тибальт.
Какой я могу быть веселой в такие моменты! Я блистала и позаботилась о том, чтобы все разговоры вращались только вокруг моей персоны. Теодосия была очень добра и спокойна, так что тот факт, что я отвлекаю от нее всеобщее внимание, раздражал ее не больше, чем в детстве.
Тибальт, как обычно, держался немного особняком, в стороне от нашей легкомысленной болтовни. Он был более зрелый, чем мы все, и я не могла не обратить внимания, какими незначительными казались Адриан и Эван в сравнении с ним. Когда Тибальт говорил об археологии, было ясно, что он одержим поистине пламенной страстью, и я была уверена, что так говорить мог только человек, способный на цельное, глубокое чувство. Я полагаю, что если Тибальт когда-нибудь полюбит женщину, то с той же непоколебимой преданностью, с какой он отдается своей профессии. Мне нравилось видеть его таким оживленным, его неукротимый энтузиазм завораживал меня, поэтому я и постаралась коснуться темы археологии. Он тотчас оказался в центре внимания, и все с интересом слушали его.
Во время паузы Теодосия проговорила:
— Ой, вы все такие умные… даже Джудит! Как вам понравился лосось?
Адриан рассказал нам историю о том, как он отправился на рыбалку куда-то в Шотландию, на озеро, где, как он уверял, водится самый лучший в мире лосось. Он рассказывал, как бросился в воду, чтобы вытащить упирающуюся рыбину, показывал ее размер, и мы все смеялись, нисколько не веря ему. В это время мимо нашего столика проходила леди Бодриан в компании нескольких чопорных на вид гостей.
— Как вы знаете, рыбаки обычно удваивают размер пойманной рыбы, так что меня нисколько не удивляет, что Адриан утроил его! — произнесла я.
И тут я заметила леди Бодриан. Она потрясенно вскинула брови, и на ее лице появилось выражение оскорбленной добродетели. Повисла тишина, которая затянулась, казалось, навечно. Потом она шагнула к нашему столику. Мужчины поднялись, но она с недоверием уставилась на меня. Я постаралась изобразить безмятежную улыбку.
— О, да это же мистер Трэверс! — воскликнул один из сопровождавших ее гостей.
Тибальт подтвердил, что это именно он и есть, и тут леди Бодриан взяла себя в руки. Она представила всех, оставив меня напоследок, а потом так произнесла: «Мисс Осмонд», словно в моем имени было что-то непристойное.
За этим последовал вежливый обмен репликами, после чего леди Бодриан со своей компанией поплыла дальше.
33 
