Особенно,... 
45 
– О, Александр Родионович Бородач! – рассмеялся Павлик, увидев Степочку. – Ты что, все еще считаешь это трехдневной щетиной? Уж скорее двухнедельная тогда. Придаешь себе сексуальности? Может, лучше начать мыться? Как тебя на работе-то терпят?
– Я в охране не служу, а выгляжу я в соответствии с модой, – буркнул Степочка, подсаживаясь к Маше. И, как все прежде него, вытаращился на нее с преувеличенным изумлением. – Маша, ты что, мутируешь? Тебе вкололи Т-вирус[2]?
– В соответствии с модой? – переспросила Маша, намеренно игнорируя его вопрос. – Это из каких же журналов ты свой стиль почерпнул?
– Программисты обязаны выглядеть так, словно они только что вылезли из бункера, где прятались от ядерной зимы.
– Ага, и засиделись, забыли про время, да? – рассмеялся Павлик.
– А как еще тогда доказать начальству, что ты убиваешься за компьютером.
– Играя в «Доту», – подлила масла в огонь Даша. – Серьезно, Маша, что тебя клюнуло, что ты так радикально подошла к вопросу?
– А что, плохо? – спросила Маша, невольно начиная нервничать. Не сильно, совсем немножко. Гул голосов показал, что нет, не плохо и даже наоборот, неожиданно, но точно не плохо. Модно, стильно, молодежно. Особенно для девочки, которая никогда даже татуировки хной бы себе не сделала.
– Почему? – возмутилась Мария. – Я бы легко сделала татуировку хной, она же стирается. Тоже мне проблема.
– Но ее бы УВИДЕЛИ, – ерничал Степочка. – Люди бы подумали, что ты ПЛОХАЯ. А ты всегда была хорошей девочкой. До того, как перекрасилась в этот, как бы сказали поэты… Цвет осеннего пожара! Пончик будешь? Ребята, у кого карты?
– А вы новичков принимаете в игру? – спросил кто-то, чей голос Маша еле вычислила сквозь шум и гам, заполнявший эфир. Еще смеясь, она обернулась в сторону входа, куда уже смотрели Соня, Павлик и Степочка. Там, около прохода к барной стойке, стоял Гончаров Николай Николаевич – или его призрак, потому что объяснить его появление вживую Маше никак не удавалось. Он стоял прямо, небрежно облокотившись на деревянные перила, отделявшие большой стол от остального пространства кафе. Он был в той же одежде, в которой они с Машей столь содержательно поговорили, глядя на строящийся поселок. Он не был дома. Она тоже не поехала домой. Откуда он тут взялся? Нет-нет, не в этом дело. Зачем он тут появился – вот вопрос дня. Ответившему – приз.
– Народ, сколько нас? – спросил Павлик несколько растерянно, озадаченный возникшей тишиной. – Да без проблем. Только купите себе напиток, просто так тут сидеть не разрешают.
– Я куплю, – кивнул Николай, глядя на Машу, и та порадовалась, что рядом с нею не было свободного места. По правую руку от нее сидела Соня, по левую – Степочка. Николай прошел к столу и выбрал место почти напротив Маши.
– Решили поиграть? – спросил Степочка несколько грубее, чем было уместно. – Скучно стало жить?
– Даже не представляете насколько, – кивнул Николай, холодно улыбнувшись. – Одна моя знакомая столько рассказывала про эти ваши игры, что я просто не смог удержаться. Давно хотел попробовать. Только правил я не знаю, вы уж меня сориентируйте.
– Вас как зовут-то? – спросила Даша, и ее резко перебил Степочка:
– Николаем Николаевичем его зовут.
– Можно просто Николаем, – кивнул Гончаров.
– Николаевичем, – упрямо прибавил Степочка. – В вашем возрасте уже положено так.
– Вы считаете? – темные глаза Гончарова сузились, взгляд сфокусировался на Степе, мышцы лица напряглись. Маша гадала, как, какими неведомыми путями мог Гончаров узнать, где она, да еще так быстро. Ответ был очевиден. Юлечка. Сдала, помощница. Может, он ее пытал? Значит, решил все-таки отомстить своей Гусенице по полной программе. Интересно, а вдруг и весь их роман был не больше этой мести – с самого начала? От этой мысли ей стало холодно и неуютно и захотелось бежать.
– Я считаю, что это нечестно, вы же занимаетесь большим бизнесом, а это значит, умеете врать лучше любого из нас. Какие вам правила! Да вы вмиг нас всех обманете. Вы знаете, как зовут Николая Николаевича за глаза? – продолжал глумиться Степочка, видимо, решив отомстить за все Машины слезы, что пролились на его засаленный свитер. Дожди, почти цунами. И только все как-то стало нормализовываться…
– Дон Корлеоне, – пробормотала Маша, кивнув. – Никто не поверит вам, если вы скажете, что вы просто мирный горожанин.
– Что, если я и есть – мирный горожанин? – спросил Николай, фокусируясь на Машиных глазах, на ее полыхающем от волнения лице.
45 
