44 
Митчелл не смог сдержать слез радости, увидев на мониторе своего сына. Он всех заставил прослезиться, даже врача. Счастливое лицо Митчелла и чудо растущей в ней новой жизни потрясли Кей.
Все произошло в нужное время. Генри покидал их дом, чтобы жить с Линорой. Свое деловое предприятие Кей целиком передала Питеру и чувствовала, что готова вновь стать домохозяйкой.
После долгой борьбы за независимость от Перри ей потребовалось мало времени, чтобы привыкнуть к этой мысли, потому что жизнь с Митчеллом оказалась чудесной, совершенной во всех отношениях, просто великолепной. Он любил ее любовью, о которой она даже не смела мечтать.
— «Отбрасывает страх любовь, что совершенна», — тихо повторила она слова венчавшего их священника, которые остались с ней навсегда.
— Что ты сказала, дорогая?
Линора повернулась к дочери, и Кей открыла калитку.
— Ничего, мама. Пойдем, Генри ждет тебя.
Взявшись за руки, они прошли по длинной дорожке и, когда зазвучал свадебный гимн, подошли к Генри и Митчеллу, которые стояли в конце прохода.
Солнечные лучи заискрились в церковных витражах за алтарем, и, когда Кей вручила Линору Генри и заняла свое место на передней скамье, ее сердце преисполнилось благодарности.
Она любит самого чудесного мужчину на свете, и он отвечает ей взаимностью. Их дни наполнены теплотой и близостью, и Митчелл наслаждается настоящей семейной жизнью. Но только по ночам, когда они оставались вдвоем на огромной мягкой постели, Кей чувствовала, что она превратилась в женщину, какой ей суждено было стать.
Когда их близость — такая чудесная и невероятная, что иногда ей казалось, она умрет от наслаждения, — заканчивалась и на них нисходил полный, блаженный покой, Митчелл говорил ей о своей любви. Она — его жена, его сокровище, смысл жизни, единственная женщина на свете, красивая, совершенная и бесконечно дорогая.
В мягком полусвете Кей прижималась к нему. Он ее муж, и она хочет служить ему поддержкой и утешением, в которых, она уверена, он всегда будет нуждаться. В глазах других людей Митчелл — сильный, могущественный и безжалостный человек, но это только одна грань его личности. Настоящий Митчелл, ее Митчелл — гораздо больше этого.
Опустившись рядом с Кей на скамью, он улыбнулся.
— Ты счастлива, любовь моя? — Он быстрым движением нежно провел ладонью по ее животу, явно забыв, что они в церкви.
— Невыразимо, — призналась она сквозь слезы радости.
44 
