37 
– О боже, боже, о боже!.. – Бет стонала, ерзала, извивалась, безжалостно царапая ноготками напряженные плечи Рафаэля. Он тяжело дышал, удерживаясь на самой высокой точке возбуждения, пока волны оргазма одна за другой сотрясали ее тело.
– Я больше не выдержу, Рафаэль… – задыхалась Бет. Ее глаза расширились, спина напряглась, бедра конвульсивно двигались.
– Выдержишь, – уверил он, погружая второй палец вслед за первым во влажное лоно, в то время как подушечка большого пальца продолжала гладить и стимулировать клитор. Теперь Бет не сомневалась, что вот-вот взорвется, рассыпавшись на тысячу осколков.
– Нет, я… – вскрикнула она в тот момент, когда Рафаэль переключил внимание на вторую грудь. Его пальцы перестали массировать мышцы в глубине лона, но по-прежнему ласкали возбужденный бугорок в едином ритме с губами и языком, сжимавшими сосок.
Наслаждение Бет снова взлетело до пика и она, вздрогнув всем телом, рухнула с невероятной высоты в полном изнеможении.
Обеспокоенно нахмурившись, Рафаэль сжимал Бет в объятиях, дожидаясь, когда она придет в себя после оргазма. Она трепетала и вздрагивала еще долго после того, как ее тело обмякло в его руках, а щеки были мокрыми от слез блаженства.
Может, он зашел слишком далеко? Слишком быстро? Он не хотел встревожить или напугать ее, просто не смог вовремя остановиться, упиваясь сексуальной свободой, которую она ему давала, стараясь отблагодарить ее за это.
Однако, судя по всему, Бет испытала настоящее потрясение. Рафаэль не понимал…
– Теперь я, – тихо промурлыкала она, высвобождаясь из кольца его рук. Встала рядом с ним на колени и охватила пальцами горячий мощный ствол.
У Рафаэля перехватило дыхание.
– Бет…
– Ш-ш-ш. – Она приложила палец к его губам. Потом спустилась к изножью кровати и устроилась между раздвинутых бедер. – Как ты прекрасен, Рафаэль, – прошептала она с восхищением. Ее теплое дыхание на напряженной головке воспринималось как нечто среднее между лаской и пыткой.
Он застонал, почувствовав прикосновение языка к пылающей коже. После нескольких пробных движений губами она обнаружила самое чувствительное место под крайней плотью. Пришла очередь Рафаэля вцепиться пальцами в простыню и собрать силы, чтобы держать себя в руках. Бет подняла голову и взглянула на него, прежде чем продолжить ласки. Рафаэль тихо постанывал от наслаждения, когда его член погружался в горячую полость ее рта, а горловое мурлыканье, которым Бет встречала открытие каждой новой эротической точки, доводило его до безумия. В нем закипало непреодолимое желание разрядки. Удерживая в ладонях лицо Бет, он позволил себе несколько раз двинуть бедрами и замер, осторожно приподняв и отвернув в сторону ее голову.
– Я передумал. Хочу быть в тебе, когда мы будем делать это во второй раз, – быстро сказал он в ответ на вопросительно-обиженный взгляд карих глаз. – Но нам нужно предохраняться, – добавил он, с сожалением думая о необходимом слое латекса между собой и Бет.
– Предохраняться, – повторила Бет, еще не совсем вернувшаяся к реальности, но уже огорченная тем, что Рафаэль отодвинулся от нее и сел на край кровати. Она смотрела на разворот широких плеч и мускулистую спину, когда он наклонился вперед, чтобы достать презерватив из кармана брюк.
– Разве только… – Он оглянулся. – Я чист. А ты?
– Только что из душа, – заморгала Бет.
– Это не совсем та чистота, которую я имел в ВИДУ, – усмехнулся Рафаэль, поворачиваясь к ней лицом. – В наше время таблеток недостаточно.
Контрацепция! Она наконец-то догадалась, что он подразумевал…
Как же она наивна! Слишком наивна и глупа, чтобы не понять сразу, что Рафаэль говорил о здоровье, то есть о заверенной врачом медицинской справке, подтверждающей отсутствие венерических заболеваний.
И как же эффективно такие вещи, оказывается, убивают кураж!
Бет не ожидала цветов и вздохов от взрослого мужчины с обширным сексуальным опытом, но не была готова и к тому, что в разгар любовной игры Рафаэль остановится и хладнокровно поинтересуется историей ее половой жизни.
Вероятно, в наше время без этого действительно не обойтись, но Бет находила это оскорбительным и унизительным!
Она присела на пятки.
– Я тоже чиста, Рафаэль, – произнесла она, едва сдерживая злость.
Он вопросительно смотрел на нее:
37 
