41 
– Отпала необходимость.
– То есть?
Рафаэль скривил губы:
– Он уже не был так доверчив, когда спустя несколько лет Маргарита решила повторить однажды так хорошо удавшийся трюк. В тот раз он обнаружил ее голой на супружеской постели в объятиях одного из гаучо.
– Значит, вы с ним помирились?
– Нет.
Бет недоуменно нахмурилась:
– Почему?
– Потому что мы – Кордоба, – отрезал он.
Она посмотрела на Рафаэля с сожалением:
– Хочешь сказать, твой отец такой же гордый и упрямый, как ты?
– Мы – Кордоба, – повторил Рафаэль, и его глаза сверкнули синим льдом.
– В жизни не слышала ничего более абсурдного!
– Наверное, потому, что ты все еще слишком категорична и видишь мир в черно-белом цвете.
Бет уязвило его замечание, ведь он совсем недавно упрекал ее в наивности. Может быть, в ней сочеталось и то, и другое, но все равно отповедь Рафаэля обидела ее.
– В этом случае ситуация именно такая – черно-белая, – упорно не сдавалась она. – Четырнадцать лет назад твой отец сделал ошибку, которую вы оба из гордости не хотите забыть. Сколько лет твоему отцу, Рафаэль?
– Какое это имеет значение? – нахмурился он.
– Большое, если ты намерен с ним помириться.
– С чего бы вдруг такая мысль пришла мне в голову?
– Потому что он – твой отец. Потому что он тоже заплатил дорогую цену за то, что поверил распутной жене, а не тебе. Он потерял и единственного сына, и женщину, которая предала его. А еще, – твердо продолжила Бет, не дав Рафаэлю протестующе открыть рот, – потому, что ты любишь его, несмотря ни на что.
– А вот это уже не твоя забота.
– Может быть, и не моя. – Она нетерпеливо тряхнула головой. – Но…
– Ты будешь готова через час? – резко перебил ее Рафаэль.
– Разговор окончен? – уточнила Бет.
Он утвердительно кивнул. По его решительному виду Бет поняла, что он больше не будет обсуждать с ней этот вопрос сегодня, а возможно, и никогда в будущем.
– Мои чемоданы упакованы и стоят наверху, – со вздохом сказала она.
Этой ночью Бет почти не спала и поднялась до рассвета, чтобы уложить вещи. Не нужно было обладать экстрасенсорными способностями для догадки, что в ближайшие часы она покинет Англию.
– Выезжаем через час, – коротко распорядился Рафаэль и вышел из кухни.
Оставшись одна, Бет бессильно опустила плечи. Вцепившись пальцами в край стола, чтобы устоять на ватных ногах, она изо всех сил сдерживала подступившие слезы. Разговор с Рафаэлем и ощущение пропасти между ними эмоционально истощили ее, а она слишком устала, чтобы с этим справиться. Несмотря на откровенность, которую ей удалось из него вытянуть, в течение последних двенадцати часов Рафаэль откровенно демонстрировал, что они чужие друг другу. Он больше не смущал ее насмешками, как при первой встрече в Аргентине, не раздражал настойчивой заботой, как в Англии, внушая вместе с тем чувство уверенности. А меньше всего он напоминал страстного любовника, чьи ласки доводили ее до исступления. Рафаэль всем видом и поступками давал понять, что не хочет иметь с ней никаких личных отношений. Мука душевных переживаний почти заглушала непреходящую тупую боль в низу живота.
– Извините, мисс Наварро, Рафаэль не здесь?
Погрузившись в горестные мысли, Бет не заметила, как Родни вошел на кухню. Она через силу улыбнулась широкоплечему начальнику английской службы безопасности семьи Наварро.
– Кажется, он пошел в кабинет Цезаря.
– Может быть, вы мне скажете, когда мы отъезжаем в аэропорт?
– Мы? – насторожилась Бет. – Ты летишь с нами?
Родни жизнерадостно кивнул:
– Начиная с сегодняшнего дня я исполняю обязанности вашего личного телохранителя.
Бет почувствовала, как кровь отлила от щек.
– Вот как?
Она на мгновенье потеряла способность связно мыслить и говорить: сообщение Родни застало ее врасплох.
– Вчера вечером мы договорились об этом с Цезарем и Рафаэлем.
Вчера вечером? Интересно, они успели это обсудить, когда Рафаэль звонил Цезарю из гостиницы перед тем, как заняться с ней любовью? Или после того, как он оттолкнул ее, узнав, что она девственница, а потому неприкосновенна?
Впрочем, какое это теперь имело значение! Он не хотел оставаться ее телохранителем больше ни дня.
– Я рада. – Бет изобразила непринужденную улыбку. – Ты раньше бывал в Аргентине?
41 
