Особенно,... 
132 
— Просто все так внезапно… стало таким реальным.
Я знакомлю ее с Говардом и, когда они пожимают друг другу руки, вижу, как что-то почти незаметное проскальзывает между ними, — сознание того, что им обоим удивительно оказаться на этом суде по разным причинам. Мы с Говардом становимся рядом с Рут, заходим в зал и занимаем места за столом защиты.
Несмотря на то что мы, адвокаты, считаем судью Тандера скотиной, присяжные его боготворят. Волнистые с серебристой проседью волосы и строгие складки, берущие в скобки очередную мудрость, которую он собирается изречь, придают ему соответствующий вид. Сотня наших потенциальных присяжных набивается в зал, и он готовится раздать предварительные указания.
— Помни, — шепчу я Говарду, наклонившись за спиной Рут, — твоя забота — делать заметки. Столько заметок, чтобы у тебя аж руки судорогой свело. Если кто-то из этих присяжных вздрогнет на определенном слове, мне нужно знать, что за слово. Если они заснут, мне нужно знать когда.
Он кивает, и я пробегаю взглядом по лицам возможных присяжных. Некоторых я узнаю по фотографиям в «Фейсбуке». Но даже те, кого я не вспоминаю, сидят с выражением, какое мне приходилось видеть не раз. Тут есть лица тех, которые я про себя называю «бойскауты» — те, кто рад исполнить свой долг перед родиной. Тут есть «морганы стэнли» — бизнесмены, которые то и дело поглядывают на часы, потому что их время явно намного важнее, чем протирание штанов на скамье присяжных. Есть «рецидивисты», которые уже проходили через это и теперь удивляются: почему, черт возьми, их снова позвали?
— Дамы и господа, я судья Тандер. И я рад приветствовать вас в зале суда.
Боже!
— В данном случае государство представлено в лице нашего обвинителя Одетт Лоутон. Ее задача — доказать вину на основании неоспоримых свидетельств. Ответчик представлен Кеннеди Маккуорри.
Когда он зачитывает список обвинений, выдвинутых против Рут — убийство и непредумышленное убийство, — ее колени дрожат так сильно, что я опускаю руку под стол и прижимаю ладонь к ее ногам.
— Позже я объясню, что означают эти обвинения, — говорит судья Тандер. — А пока ответьте: кто-либо из членов жюри знаком со сторонами данного дела?
Один из присяжных поднимает руку.
— Не могли бы вы подойти ко мне? — говорит судья.
Одетт и я тоже придвигаемся ближе к судье. Включается генератор шума, чтобы остальные присяжные не услышали, что будет говорить этот парень. Он указывает на Одетт:
— Она посадила моего брата за наркоту, лживая сука.
Естественно, его отправляют восвояси.
После еще нескольких вопросов судья улыбается группе:
— Ладно, я вас отпускаю, бейлиф отведет вас в комнату присяжных. Мы будем вызывать вас по одному, чтобы адвокаты могли задать вопросы частного порядка. Пожалуйста, не пересказывайте их своим коллегам-присяжным. Как я уже говорил, бремя доказывания несет государство. Мы еще не начали снимать показания, поэтому я призываю вас быть внимательными и честно отвечать на вопросы перед судом. Мы хотим убедиться, что ничто не помешает вам выполнять обязанности присяжных. Так же и вовлеченные стороны имеют право рассчитывать на то, что их дело будет рассмотрено людьми справедливыми и беспристрастными.
«Еще бы сам судья был таким же», — саркастически думаю я.
Допрос кандидатов в присяжные напоминает коктейльную вечеринку без алкоголя. Присяжных нужно разговорить, им нужно понравиться. Нужно вести себя так, будто тебя очень интересует его карьера, пусть даже он работает контролером качества на заводе по производству вазелина. Пока передо мной проходят лица присяжных, я каждому в уме выставляю оценку. Идеальный присяжный — это 5. Плохой присяжный — это 1.
Говард, чтобы не запутаться, записывает причины, по которым тот или иной присяжный нас не устраивает. В конце концов нам придется иметь дело с троечками, четверками и пятерками, потому что только семи претендентам мы можем дать безапелляционный отвод, не требующий объяснений. И мы не хотим использовать все эти возможности сразу — вдруг потом нам попадется еще более проблематичный присяжный?
Первым перед нами предстает некто Деррик Уэлш. Ему пятьдесят восемь, у него плохие зубы, одет он в клетчатую рубашку навыпуск. Одетт приветствует его с улыбкой.
— Мистер Уэлш, как поживаете?
— Вроде нормально. Немного голоден.
Она улыбается.
132 
