Особенно,... 
36 
– Не знаю, – досадливо бросил Трэвис. – Мою жизнь…
– …нормальной не назовешь, – отрезала Люси. – И я знаю это лучше, чем кто-либо.
– Я стал работать у отца, чтобы защитить…
– Только не нужно перекладывать на меня это бремя, – громко заявила Люси. – Трэвис, ты наслаждаешься, работая на Рэндалла. Возбуждение. Деньги. Власть.
Трэвис потрясенно уставился на нее.
– Хочешь сказать, что я становлюсь кем-то вроде отца? – тихо спросил он.
– Нет, конечно, нет, но я боюсь…
– Чего?
– Что это может случиться.
– Меня это тоже волнует, – ответил он не сразу. – Иногда я вижу в себе качества, которые мне не нравятся. Когда он мной доволен, я недоволен собой. И обеспокоен тем, что его удовлетворение так же сильно, как мое недовольство. Но я не совсем понимаю, как избавиться от тех его черт, которые унаследовал.
Люси сжала руку сына.
– Проводи побольше времени с Ким. Забудь обо мне и Джо. С нами все в порядке. Он не охотится за моими деньгами и не станет, даже если бы и узнал, что у меня они есть. Он меня любит.
– Ты в этом уверена?
– Абсолютно и совершенно.
– Но разве ты когда-то не любила отца?
– Я была девушкой, почти не знавшей жизни. А твой отец действовал теми же методами, что и с компаниями, которые покупает.
– Хотелось бы мне действовать с Ким именно так, – пробормотал он.
– Не смей! – вскрикнула Люси. – Не делай с ней такого! Не используй обаяние и деньги Максвеллов и все, чему научился с теми кошмарными женщинами, которые заменяли тебе Ким! Не пытайся ослепить ее! Не вози в Париж, не води по французским ресторанам, чтобы видеть, как она умирает от любви к тебе! Она такого не заслужила!
– На чьей ты стороне?
– На твоей! – выкрикнула она, стараясь успокоиться. – Я люблю тебя больше жизни. Я бы с радостью умерла за тебя, но хочу настоящей жизни для своего сына. Я не хочу, чтобы ты потащил эту девочку в постель и показал все, чему выучился от очередной амбициозной старлетки. Узнай о ней побольше. Попробуй понять, действительно ли ты ее любишь, или это просто благодарность за то, что она научила тебя кататься на велосипеде. Узнай ее лучше. И дай ей узнать тебя. Тебя настоящего. Не вкрадчивого лощеного адвоката, который может переговорить любого. Пусть она увидит того мальчика, восхищенного и потрясенного малышкой, надевшей ему на шею нитку бус.
– Не уверен, что знаю, как это сделать.
Сейчас он смотрел на Ким. Та повернулась лицом к озеру. Трэвис не знал, видел ли когда-нибудь женщину красивее и желаннее. Будь на ее месте другая, он постарался бы увлечь ее и использовал все приемы, чтобы уложить в постель. Но тогда, как и предсказывала мать, он ее оставит. Сейчас ему казалось, что он всю свою жизнь мчался, спешил и бежал куда-то. Если не на деловую встречу по поручению отца, значит, на гонки, на восхождение или в какое-то еще приключение, которое вполне может покалечить его или убить.
– Полагаю, нам пора, – сказала Ким, нарушив молчание и вернув Трэвиса в настоящее.
Но он не двинулся с места.
– Я не собирался быть таким скрытным.
– В таком случае объясни, что тебя беспокоит? Сделал что-то ужасное и скрываешь это? Ты не можешь быть разыскиваемым преступником. Уверена, что Колин уже успел пробить тебя по базе данных. Если бы ты был судим или что-то в этом роде, он бы предупредил меня.
Поскольку ни шериф, ни Ким не знали настоящей фамилии Трэвиса, значит, найти ничего нельзя.
– Никакого криминального прошлого, – улыбнулся он. – Беда в том, что я не особенно горжусь некоторыми своими поступками.
– Что ты имеешь в виду: работу каскадера или попытку сбить машиной доктора из Марокко?
Трэвис рассмеялся.
– Марокко – это точно. Но какого черта твой брат вел осла по дороге, которая была отмечена в числе других как маршрут для гонки?
– Полагаю, Рид считал, что все должны были уступать ему дорогу. Его работа в отличие от твоей очень важна.
– Должен с этим согласиться… Ким!
– Да?
– Мне нужно принять решение, которое определит мою жизнь.
– Какое?
– Что делать дальше. Через три недели я ухожу от отца.
– А что ты делаешь для него сейчас?
– Лишаю людей работы.
Ким пристально уставилась на него.
– Нет, все не так плохо, как звучит. Те фирмы, о которых я говорю, были почти разорены, и всех служащих собирались уволить. Отец скупал компании и увольнял только две трети. Но я устал от всего этого и хочу перемен. У тебя есть вакансии в магазине? Думаю, я сумел бы продавать украшения.
36 
