48 
— А теперь чем займемся? — неутомимо спросил Джек.
Вместо ответа лесник задрал голову. Омлох, особенно молодой, — очень красивое дерево: высокое, стройное, ветвистое, с черной корой и мелкими резными листьями — сперва алыми, а затем темнеющими до малахитовых, с тонкой темной каймой и такими же прожилками. Поздней осенью они за одну ночь, вспышкой, становились прозрачными, как кусочки растрескавшегося стекла, и всегда ровно через сутки приходили морозы. Схваченная ими листва висела на ветках до первой весенней оттепели, хрустально позванивая на ветру, и опадала, когда необходимость в теплой шубке для кроны исчезала.
С возрастом стволы омлохов бурели, обрастали лишайником и на силос уже не годились. Зато начинали цвести. В конце весны дерево выбрасывало из макушки единственный метровый цветонос, на котором к середине лета созревала коробочка семян. Если промедлить со сбором, она лопнет, на радость грызунам расшвыряв бурые горошины в радиусе ста метров. Большинство, конечно, упадет невдалеке от ствола, но собирать грязные и мокрые семена по штучке лесник запарится.
Женька прикинул, что с последней проверки прошло достаточно времени.
— Тут неподалеку есть еще одна омлоховая роща, постарше, — сообщил он, махнув рукой на север. — У нас как раз и мешки с собой.
Десять килограммов семян полагалось сдать в заготконтору и примерно пять оставить себе для текущих нужд, но это уже очищенных и подсушенных. С одного коробка их всего граммов по триста выходит, если очень повезет — полкило, а ведь попадались и пустоцветы, и пораженные омлоховой мухой, чего не поймешь, пока не долезешь.
— А разве нельзя подлететь к ним на флайере? — удивился Джек, когда хозяин по пути объяснил ему задачу.
— Не-а, неудобно, я пробовал. Если б цветоносы метра по три были, то да, а так ветки мешают. И если нечаянно цепную реакцию запустишь, то всю обшивку побьет на фиг. Ничего, слазим, делов-то…
Лесник равнодушно прошел мимо нескольких деревьев и как вкопанный остановился возле вроде бы точно такого же, но, по ощущениям, самого перспективного.
— Ого, — уважительно сказал Джек, когда Женька, взяв небольшой и как будто ленивый разбег, на последнем шаге мощно оттолкнулся одной ногой от земли, второй — от ствола, бросая тело вверх, и, ухватившись за нижнюю ветку, раскачался, подтянулся и навалился на нее животом. Оседлать ее было уже плевым делом. — Ну ты даешь!
— Опыт, — гордо пояснил лесник, не уточняя, что оный приобретен благодаря Филькиным родичам, а один раз и самому Фильке, не узнанному в сумерках. — Что, твой браконьер так не умел?
— Не знаю, у него же я был, — пожал плечами Джек, словно намекая, что только дурак будет сам карабкаться по омлохам, когда можно послать киборга.
— У меня тоже будешь, — пригрозил Женька, переводя дух и выпрямляясь. — Потом, когда научишься.
— Я умею лазить по деревьям! — уязвленно возразил Джек.
— Лазить любой дурак умеет… Айда за мной, покажу, как коробки проверять и срезать! — Лесник отвернулся и начал подъем.
Киборг даже разбегаться не стал, прыгнул с места, будто рисуясь перед хозяином, и легко обогнал его по другой стороне ствола. Мол, для человека ты, может, и крут, только я все равно круче!
На Женьку эта детская показуха не подействовала, он продолжал взбираться медленно и обстоятельно, проверяя каждую ветку, — и все равно чуть не поскользнулся на маскирующемся под горбинку коры слизневике. Да ну его на фиг, с киборгом соревноваться! Может, еще с флайером наперегонки полетать?!
Чутье лесника не подвело — на толстом здоровом цветоносе покачивался отменный коробок размером с человеческую голову. Джек был уже там, наполовину заслоняя Женьке обзор самой наглой своей частью.
— Резать? — Киборг торжествующе потянулся виброножом к основанию цветоноса.
— Нет! Жди меня и ничего не трогай!
Женька нервно ускорился, но все-таки опоздал.
Над головой бабахнуло. Джека смело в сторону, будто темную тряпку, — лесник успел краем глаза заметить, как она промелькнула мимо него, вниз, сквозь трещащие ветки, а потом Женьке пришлось сосредоточиться на спасении собственной шкуры, зажмурившись и вжавшись в ствол. Досталось все равно, больно настучав по голове и плечам твердыми семенами размером с кедровый орех. Потом почти одновременно рвануло слева и впереди, уже дальше, и било тоже слабее. Расходящаяся по кругу канонада длилась несколько минут, и когда наконец отгремел последний взрыв, лесник свесил голову и испуганно заорал:
48 
