— Мне так не хватало тебя этой ночью.
— Намекаешь на то, что я стал старым и немощным?
Он сказал это совершенно спокойно, с добрым светом в глазах. Было очевидно, что он так не думает, и Беттина поспешно замотала головой.
— Ничуть, милый, просто не надо использовать это в качестве предлога.
Айво вернулся к чтению газеты, а Беттина поднялась к себе в комнату. Ей хотелось рассказать ему о том, как она обедала с Энтони, но почему-то вдруг она решила, что этого делать не стоит. Беттина всегда внимательно следила за тем, чтобы не подавать Айво никаких поводов для ревности, хотя оба они знали, что таких поводов и быть не может.
Через сорок минут Беттина была уже в свободных серых брюках, бежевом кашемировом свитере, коричневых замшевых ботинках и шелковом шарфе под цвет волос. Айво вошел к ней в комнату в халате.
— Что собираешься сегодня делать, милый? — спросила Беттина и попыталась скользнуть рукой к нему под халат. Но Айво в этот момент смотрел на часы. Он не почувствовал ее настроения.
— Господи, через полчаса в газете общее собрание учредителей. Но я, конечно, уже опоздал.
Итак, утро у него занято.
— А после собрания что? — с надеждой спросила Беттина.
— Обед с учредителями, потом еще одно собрание, и потом — домой.
— Жалко, я в это время уже уйду в театр.
Взгляд Айво был нежен и задумчив.
— Может быть, ты хочешь бросить работу?
— Нет! — воскликнула Беттина и с детской непосредственностью поспешила объяснить: — Просто я очень по тебе скучаю. В Европе мы все время были вместе, а как возвратились в Штаты и я начала работать — почти перестали видеться.
Айво растрогался — столько сожаления было в ее голосе.
Он протянул руку и стал гладить ее по волосам.
— Я понимаю тебя, — сказал он после недолгого молчания, чуть запрокинул ей голову и поцеловал. — Постараюсь уменьшить количество деловых встреч и официальных обедов. Хочешь, поедем куда-нибудь?
— Не могу, Айво. Много работы в театре.
— Ох уж этот театр… — в сердцах сказал Айво, но тут же уступил: — Хорошо, хорошо, — и уже серьезно обратился к Беттине: — Тебе не кажется, что за эти годы ты узнала достаточно и теперь можешь начать писать что-нибудь свое? Ведь правда, так можно до преклонных лет проторчать в любительском театре, поднимая и опуская занавес!
— У нас театр не любительский, — обидчиво возразила Беттина. Айво засмеялся:
— Конечно же, нет. Однако, ты не находишь, что уже достаточно? Подумай об этом, мы могли бы прямо сейчас отправиться куда-нибудь на полгодика, чтобы ты написала пьесу.
— Я еще не готова к этому.
Беттину пугала даже мысль о собственной пьесе, а почему — она сама не знала.
— Нет, готова. Ты просто трусишь, дорогая. Притом совершенно беспочвенно. Вот увидишь — все получится как нельзя лучше, если ты наконец решишься.
— Может, ты и прав, но я все-таки не готова.
— Хорошо, будь по-твоему, но тогда не жалуйся на то, что мы не видимся. Ты проводишь в этом проклятом театре все свое время.
Беттина удивилась резкости, с которой это было сказано. Впервые он говорил об этом без обиняков.
— Не говори так, любимый.
Беттина поцеловала его, и Айво смягчился.
— Глупая девчонка. Ты пользуешься тем, что я тебя люблю.
— Я тоже очень люблю тебя.
Они так бы и стояли обнявшись, но Айво было пора уходить.
К ее приезду в театре уже все бурлило, всюду сновали служащие и начали съезжаться исполнители главных ролей. За кулисами Беттина увидела Энтони, который расхаживал в джинсах, черной водолазке и неизменной красной кепке.
— Привет, Бетти.
Он единственный из труппы называл ее уменьшительным именем.
— Здравствуй, Энтони. Как дела?
— Ужасно. Собираются еще вносить изменения.
То была совсем новая пьеса, и что-то дописывали и переписывали вплоть до последней минуты. Однако выглядел Энтони не слишком-то озабоченным.
— Я хотел опять предложить тебе пообедать вместе, но не смог тебя разыскать.
Беттина бесхитростно улыбнулась.
— А я принесла из дома сэндвич.
— Мама приготовила?
Беттина улыбнулась и лишь покачала головой. Не могла же она сказать, что сэндвич приготовила ей пожилая служанка.
— Ну тогда я попытаюсь уговорить тебя после спектакля выпить со мной кофе.
— Прости, в другой раз.
Беттине хотелось пораньше вернуться домой, к Айво. Она не должна задерживаться. И так за все годы работы лишь несколько раз она выходила из театра вместе с основной массой. А уж вчерашний вечер вообще ни в какие ворота не лез.