81 
– Да уж, скучно, – пробормотал Горыныч. – А людей губить – так не скучно.
– Вам, людям, не понять, – Ульяна замолчала, потом вдруг спросила: – Что, рука болит? Сильно, небось? Хочешь, дам тебе травку речную? Пожуешь стебелек – боль и отпустит. Что, не хочешь? Брезгуешь? Или… думаешь, я тебе отраву принесу? Ну, как знаешь! День-другой промучаешься – не раз меня вспомнишь!
И снова тишина, потом – негромкий голос Ариса:
– Шла бы ты… к лешему.
– А чего ходить? Вот он, леший, передо мной сидит! Или… водяной? – русалка замолчала, словно задумалась, потом заговорила вновь: – А и правда! Пока неизвестно, все до рассвета решится.
– Что решится?
– Кем ты станешь, если хозяин Заповедного леса тебя по имени позовет. До рассвета на запястье знак появится – то ли водный, то ли земной. Тогда и будем знать… Эй, погоди, куда ты? Обиделся, что ли? – в ее голосе появились просительные, жалобные нотки. – Стой, змеиный брат, не уходи! Ведь я не знала, что по моей жалобе у тебя имя потребуют. Правда… Я-то думала – откупишься дорогим подарком, на том и дело решится. И мне на радость, и тебе убыток небольшой.
– Напасешься на вас, – пробормотал Арис, и вдруг спросил: – Бусики?
– Жемчужные! Или коралловые! – мечтательно промурлыкала Ульяна. – А что еще девушке красивой надо? Ожерелье, да к нему браслет с сережками, и чтобы…
Арис выругался тихо и зло. Заслышав его шаги, я метнулась к крыльцу, заскочила в дом и, осторожно прикрыв за собой дверь, легла. Притворилась спящей. Арис зашел сразу после меня. Я осторожно смотрела из-под ресниц, как он подходит к столу, поднимает кувшин с водой, пьет, выглядывает в окошко.
– Бусики, – едва слышно пробормотал он. Подошел и лег на полу. Сначала на спину, потом на бок, потом на живот, потом снова перевернулся. Когда через несколько минут Арис встал и вышел из дома, мы с Леоном подскочили оба.
– Что с ним? – тихо спросил мужчина.
– К русалке пошел, – с перепугу выпалила я.
Но когда мы открыли дверь, Арис сидел на крыльце, привалившись к перилам.
– Что случилось? – Леон наклонился к нему.
– Воздухом дышу, – отговорился Арис. – Идите спать. Завтра много работы.
– Опять убирать и готовить? – я вздохнула. – Лучше уж на улице ночевать, чем так отрабатывать.
– Не скажи, – пробормотал Горыныч. Не знаю, правда ли ему было так больно, как обещала русалка, но говорил он с трудом.
Под утро Леон разбудил Алину. Я услышала их приглушенный шепот и открыла глаза. Арис сидел за столом, согнувшись, но выпрямился, когда Алина подошла к нему, и обреченно протянул ей руку. На коже левого запястья проступал темный след, словно от неудачной татуировки. Подруга взяла Горыныча за руку, пряча отметину под своими ладонями, зажмурилась.
– Не чувствую, – сказала она чуть погодя.
– Ладно, – Арис поглядел на Леона. – Не надо было будить.
Я вспомнила про аптечку и поднялась.
– У нас есть обезболивающее.
Горыныч обернулся:
– Давай.
То ли таблетка подействовала, то ли усталость взяла свое, но, когда стало светать, Арис, наконец, уснул. А мы втроем уже не стали ложиться. Леон натаскал воды, мы с Алиной, стараясь не слишком шуметь, принялись за готовку.
Хозяин избушки снова вернулся только к обеду. Мы с подругой успели много наготовить и занимались починкой старых одеял и простыней, найденных в доме. Бородач, как и в прошлый раз, похвалил стряпню, поглядел, хорошо ли мы залатываем дыры на его ветхих тряпках, и ушел, предупредив, что вечером отведет нас к мосту. Когда за ним закрылась дверь, мы с Алиной переглянулись и одинаково облегченно вздохнули – хозяин нам не нравился. И не потому, что работали на него второй день, не покладая рук – просто маленькие черные глазки под кустистыми бровями казались неприятными и слишком внимательными, слишком любопытными.
* * *
Мы втроем сидели на берегу реки, когда Горыныч подошел к нам и опустился рядом, на траву.
– Как рука? – тут же спросила Алина.
– В порядке, – ответил он.
– Не болит?
– Нет, – видно было, что обманывает, потому как до сих пор морщился и тер левое запястье.
– Может, еще таблетку? – предложила я.
– Не надо.
Рукава у Ариса были завернуты, темный след на его коже превратился в рисунок – грубый, угловатый, из ломаных линий черного цвета, браслетом охватывающих левую руку.
81 
