19 
– Как долго?
– Больше никогда.
Гарретт удивлённо моргнула. Стоя в кольце его рук, она развернулась к нему лицом.
– Но... – Она сгорала от стыда, услышав жалобную нотку в своём голосе, когда задала вопрос: – А как же вторники?
– Я больше не смогу следить за вами по вторникам. Скоро мне придётся залечь на дно на какое-то время. Возможно, навсегда.
– Почему? Вы планируете спасти Англию? Сразить злого гения?
– Не могу вам рассказать.
– О, чепуха. Всё, что вы скажете, останется врачебной тайной.
Рэнсом еле заметно улыбнулся.
– Я не ваш пациент.
– Когда-нибудь можете им стать, – мрачно предположила Гарретт, – учитывая ваш род деятельности.
В ответ он только развернул её обратно к себе спиной.
Повинуясь, она ощутила, как внутри неё зародилось мрачное чувство. Как такое возможно, что она больше никогда его не увидит? Правда ли это связано с его работой? Вероятно, это просто удобная отговорка, а на самом деле, он ею не заинтересовался. Может быть, симпатия возникла только у неё. Гарретт поразилась, почувствовав ком в горле от разочарования.
– Не забывайте, отталкиваться... – начал Рэнсом, когда дверь бесцеремонно распахнулась.
Они оба посмотрели на дверной проём, где стоял сердитый месье Бужар.
– У меня по расписанию здесь должен быть урок, – объявил мастер фехтования. При виде их позы, его глаза сузились. – Так вот значит, как вы обучаете доктора Гибсон сражаться за жизнь? – саркастично спросил он.
– Это оборонительный манёвр, месье. Я собираюсь нанести обезвреживающий удар в пах, – как ни в чём, ни бывало, ответила Гарретт.
Учитель одарил их каменным взглядом.
– Хорошо, – буркнул он, и дверь за ним резко закрылась.
Не успела Гарретт продолжить, как почувствовала, что Рэнсом уткнулся лицом в её плечо, посмеиваясь, словно озорник в церкви.
– Вы добились того, – сказал он, – что Бужар не удовлетворится, пока я не покину урок в мучениях, прихрамывая.
Она неохотно улыбнулась.
– Ради блага Англии, я сжалюсь над вами. – Как он и учил, она толкнула бёдра назад и наклонилась вперёд. Их тела тесно соприкоснулись друг с другом, совпав, словно кусочки головоломки. Когда она почувствовала чистое примитивное наслаждение от веса его жаркого тела, нависающего над ней, её разум затуманился.
Руки Рэнсома напряглись, и он тихонько поперхнулся, будто был не уверен, сделать ему вдох или выдох.
В следующее мгновение, он отпустил её и в несвойственной для него неуклюжей манере рухнул на пол. Сев, Рэнсом обхватил своими длинными руками согнутые ноги и положил лоб на колени.
Гарретт встревожено опустилась перед ним на корточки.
– Что случилось?
– Потянул мышцу, – приглушённо отозвался он.
Но всё выглядело серьёзнее. Детектив раскраснелся и, казалось, находился на грани гипервентиляции.
– Вам дурно? – обеспокоенно спросила Гарретт. – Голова кружится? – Она приложила ладонь к его лицу, проверяя температуру, но он дёрнулся, отстраняясь. – Позвольте проверить ваш пульс, – сказала она, снова потянувшись к нему.
Рэнсом схватил её за запястье и опалил неземной синевой своих глаз.
– Не трогайте меня, иначе... – Замолкнув, он откатился и одним лёгким движением поднялся на ноги. Рэнсом подошёл к противоположной стене и, упёршись в неё руками, опустил голову.
С отвисшей челюстью, она уставилась ему в след.
Прежде чем он повернулся спиной, она мельком заметила то, что определённо не напоминало потянутую мышцу. Проблема заключалась совершенно в ином.
Брюки для фехтования выставляли напоказ, как вопиюще он был возбуждён. Колоссально и так впечатляюще.
Гарретт залилась краской, щёки начали пылать. Совершенно не зная, что делать, она оставалась сидеть на коленях на полу. Ей казалось, что вся кожа на теле натянулась и начала гореть, её наводнило чувство... ну, она не совсем понимала, какое... это было не смущение, хотя лицо стало цвета свёклы. Не совсем удовольствие, хотя нервы гудели и голова шла кругом.
Она никогда не была той женщиной, чьё присутствие возбуждало мужской пыл. Отчасти из-за того, что Гарретт никогда не культивировала в себе навыки флирта или женские чары. А ещё потому, что когда она впервые встречала мужчину, то обычно накладывала ему швы или ставила уколы.
– Поможет... поможет ли стакан холодной воды? – осмелилась она задать вопрос так робко, что даже сама не узнала свой голос.
19 
