ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  120  

Он оборвал себя с тихим проклятием. Она, казалось, была не в состоянии посмотреть ему в глаза, так как ее мучило раскаяние, хотя она и убеждала себя, что ее вины в том нет и что раскаиваться должен он, так как именно он толкнул ее на побег. И все же…

— Так что же… что вы хотите от меня? — запинаясь, пробормотала она.

— Я хочу услышать вашу клятву. — Он коротко, сухо рассмеялся. — Я и не надеюсь, что это может что-то значить для цыганки, но вы как-то говорили мне, что вас воспитывали на других принципах. — Мэриан взглянула на него и по выражению его лица, освещенного сейчас пламенем камина, поняла, что он очень серьезно относится к своим словам. — Как дочь своего отца, человека благородного, поклянитесь, что никогда больше не воспользуетесь ни малейшей возможностью, чтобы сбежать от меня. Поклянитесь, что вы никогда не покинете Фолкхэм-хауз без моего разрешения.

У Мэриан упало сердце. Его требование ничуть не удивило ее, но она не могла дать ему такого обещания. Ведь побег был ее основной целью и надеждой, ибо если она останется…

— Поклянитесь, Мина! — почти прорычал граф, придвинувшись к ней так близко, что она могла прочитать отчаянную решимость в каждой черточке его сурового застывшего лица.

— Не могу, — прошептала она, и в ее сразу потемневших золотистых глазах отразилось явное сожаление.

Его руки сжались в кулаки, словно он с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на нее.

— Так, значит, вы предпочитаете рисковать, что вас изнасилуют или, еще того хуже, убьют какие-нибудь гнусные подонки вроде сегодняшних солдат, чем жить со мной?

— Нет! Вы знаете, что это не так! — воскликнула она. От рыданий у нее внезапно перехватило горло, ибо она больше не могла скрывать от самой себя тот очевидный факт, что, если бы не все эти трагические обстоятельства, она бы предпочла остаться с ним навсегда.

— Вы хотя бы отдаете себе отчет, что произошло бы сегодня ночью, не подоспей я вовремя?

Прежде чем она успела ответить, он потянулся и одним резким рывком дернул за завязки ее плаща. В мгновение ока плащ оказался на земле возле ее ног, а она потрясенно уставилась на него. Растерзанный лиф платья едва прикрывал соски ее обнаженной груди, и на белой коже отчетливо выступили багровые синяки. При виде столь явного свидетельства жестокости, с которой пришлось столкнуться девушке, в темных глазах Гаретта вспыхнула отчаянная, безудержная ярость.

Он легко дотронулся до одного из синяков.

— Это всего лишь слабый пример того, что бы они могли сделать с вами. И тем не менее вам все равно, вас это даже не волнует!

— Конечно, мне не все равно! Неужели вы думаете, что мне бы не хотелось путешествовать так, как мне нравится, без риска, что на меня могут напасть и надругаться подобные негодяи только из-за того, что я цыганка! Мне совсем не все равно, милорд, и, думаю, вам даже трудно понять, до какой степени меня это волнует!

— Тогда позвольте мне защищать вас, — произнес он так, словно это было решением проблемы. — Примите мое покровительство. Поклянитесь, что вы никогда меня не покинете. Клянитесь же!

— Я… я не могу, — повторила она чуть хрипло, пытаясь справиться с комком, застрявшим в горле. — По той же самой причине, которая заставила меня сегодня утром сбежать из Фолкхэм-хауза, я не могу пообещать вам не попытаться сделать это снова.

Он впился в нее взглядом в тщетной надежде обнаружить хоть какое-нибудь проявление слабости, заставившей бы ее сдаться. Освещенное дрожащим светом камина, его лицо показалось ей почти дьявольски пугающим и… прекрасным.

Она упрямо подняла голову, не в силах удержаться хотя бы от такого жеста неповиновения. Она не позволит ему запугать себя только из-за того, что произошло сегодня ночью.

Он сразу уловил вызов, и выражение его лица мгновенно изменилось.

— Что ж, пусть так. Я привяжу тебя к себе другим способом.

В первое мгновение она не поняла, что он имел в виду. Не отводя взгляда от ее лица, он принялся очень медленно и методично расстегивать золотые пуговицы своего камзола.

Она увидела жесткий блеск в его глазах и почему-то совсем некстати подумала, что он собирается ее бить. Но затем в его взгляде зажглось нечто более глубокое и столь же древнее, как насилие, но еще сильнее ужаснувшее ее. Внезапно она испытала самый настоящий шок, поняв, как он собирается привязать ее к себе, и взглянула на него с чувством, граничащим с отчаянием.

  120