Последние отзывы

  90  

– Ничего я не взяла, – выла Женя, параллельно посылая панические сообщения на Ванькин скайп. Шансов, что он их вовремя прочтет, не было: обычно он добирался до Интернета только ночью, и то далеко не каждой.

– Дура ты!

– Я рожаю! Ты не должна называть меня дурой, – обижалась Женя. – Ты должна вскипятить воду и набрать чистых полотенец. Я буду рожать тут, в полях!

– Ну уж нет! – застыла на месте Нонна. – Только через мой труп.

– Твой труп? – возмущенно кричала Женя. – Ну, вот скажи мне, Нонка, при чем тут твой труп?

А дальше, как в хорошем боевике, была погоня. Ни один боевик без нее не обходится. Женя лежала на заднем сиденье и стонала, а Нонна, бледная и с вытаращенными глазами, гнала на совершенно неприемлемой скорости в сторону Первопрестольной, где у Жени был оплачен этот чертов дорогой роддом.

Нонна не любила детей. Главным образом из-за того, что каждый божий день, за исключением выходных и летних каникул, работала с ними. Она хорошо относилась только к детям Анны, но они-то ведь свои, не чужие. Нонна была уверена, что и Женину дочку примет как родную. Но не в своей же машине, не на заднем же сиденье «Жигулей», в самом деле? И то, что та орала как резаная, никак не добавляло бодрости и оптимизма, а только заставляло еще сильнее жать на педаль газа. Только бы успеть! Только бы не опоздать!

Никуда они не опоздали. Женя добралась до своего оплаченного за счет фирмы дорогого роддома, и врач осмотрел ее, а Нонна смоталась к ней домой и привезла эту магическую обменную карту. Уже после всего этого, когда Женя, так сказать, выдохнула и сказала – ладно, хорошо, теперь я готова, давайте уже рожать – после этого конкретного момента прошло еще десять часов, прежде чем Женина дочь на самом деле появилась на свет. Роды в большинстве случаев процесс небыстрый. Первые обычно длятся около десяти часов. В Женином случае – четырнадцать, если считать в сумме с тем временем, пока они раздували мангал и в панике бегали по грядкам.

Нонна осталась в роддоме. Вообще-то этого было не положено, но больница была дорогой и соответственно лояльной к своим постояльцам. Женя рожала в отдельной палате с кондиционером, двумя картинами на стенах и кнопкой для вызова медсестры. Она могла себе это позволить: сумма компенсации была окончательно согласована, и адвокат настоял, чтобы расходы по ее родам компания полностью взяла на себя.

– Ты не уйдешь? – смотрела Женя на Нонну, а паника плескалась в глазах. После этих часов безумной гонки по разбитым весной и половодьем дорогам Женя буквально вцепилась в Нонну, как в какой-то амулет.

– Конечно же, я побуду с тобой, – заверила ее та, удивляясь про себя, что никто из персонала так и не выгнал из помещения. Ведь она нестерильна. И вообще. Напугана до смерти, никогда не была в таком положении, и, глядя на то, как кричит и матерится Женя, Нонна может теперь никогда не решиться на собственных детей. Беспредел.

– Расскажи мне что-нибудь, – попросила Женя, когда очередная схватка прошла.

– Сказку? – усмехнулась Нонна. В последующие часы она рассказала все сказки, которые только знала. А также стихи и песни. Разве что не сплясала. Потом Женя перестала реагировать на слова, стала говорить, что скоро умрет, что все идет не так и что ненавидит Ваньку за все то зло, что он ей причинил.

– Доктор, что с ней? – прошептала Нонна, бледная и перепуганная до смерти. Доктор весело оглядел происходящее.

– Раскрытие почти полное. Скоро будем рожать!

– Рожать? А сейчас мы что делаем? – выдохнула с ужасом Евгения. – Я не могу больше этого вынести! Я умираю.

– Ничего подобного, – улыбнулся доктор. – Все идет по плану.

– Я ненавижу мужчин! – закричала Женя, а доктор и Нонна только переглянулись. Доктор пожал плечами.

– Знаете, сколько раз я это слышал? Сотню? Практически каждый день. А знаете, что говорят милые дамы на следующий день после родов?

– Спасибо? – предположила Нонна.

– О нет! – рассмеялся доктор, измеряя Жене давление. – Это они говорят не раньше, чем на третий день. Первый день после родов – это день «Больше никогда».

– Больше никогда? – удивилась Нонна. – Больше никогда что?

– Никогда ни с кем ни при каких обстоятельствах! – прошипела Женя сквозь зубы. – Ни за какие коврижки!

– Вот! – кивнул доктор в сторону Евгении. Именно это «Больше никогда».

– А второй день? – полюбопытствовала Нонна, но ответа она не получила. Доктор еще раз глянул туда, куда та старательно пыталась не смотреть, и велел переводить пациентку в родильный блок. Женя уехала, и Нонна осталась одна. Потная, перепуганная до чертиков, оставшаяся без шашлыка. Через еще час разрешили навестить Женю с дочкой в их новой и тоже дорогой палате с телевизором, холодильником и занавесками на окне. Спасибо родной фирме и уволенному со скандалом Алексею. Она знала, что его место теперь заняла Карина. Женщина-начальница? Что ж, поглядим, поглядим.

  90