51 
Она вскинула руки, послала перья летать, кружиться, планировать, опять подниматься, после чего опять собрала их в ладони.
— Как красиво! Я целыми днями тренировалась, и вот наконец получилось. Действительно получилось.
Улыбка не сходила с ее лица. Она посмотрела на Бойла. Замерла. Замерло все.
Он смотрел на нее в своей странной манере — глаза в глаза. И в этих глазах она видела не удивление, не забаву и не раздражение.
Она видела в них жар.
— О… — вздохнула девушка и, повинуясь сердцу, потянулась к нему.
Он отступил назад, быстро и недвусмысленно.
— Ну вот, с перьями ты разобралась. — Шагнув мимо нее, схватил два чемодана с кровати. — Прихвати что-нибудь. Если останется — я еще раз поднимусь.
— Только ноутбук и куртка. Я заберу. Прости. — С камнем на сердце Айона засунула перья в мешочек и крепко его затянула. — Кажется, вышло недоразумение. Я что-то не так поняла. Я подумала, ты… но, видимо, нет.
— Ты идешь или нет? — Слова прозвучали резко, почти как пощечина. — Всех ждет работа.
Бойл с легкостью подхватил чемоданы, словно они были невесомыми, и стремительно прошагал мимо нее.
— Отлично! Я поняла. И я опять идиотка. Я тебя не привлекаю, все предельно ясно. Но это не повод грубить.
Мешочек с перьями она умяла в сумку, где лежал ноутбук.
— Мне уже доводилось получать отказ, и как-то я это пережила. Можешь мне поверить, я не собираюсь на тебя кидаться, так что тебе не придется отбиваться и давать мне пинка. Я уже взрослая, — добавила она, хватая куртку и шарф. — И я сама отвечаю за…
Бойл с грохотом опустил чемоданы на пол. Она вздрогнула.
— Слишком много болтаешь, черт тебя подери. — С этими словами он резко притянул ее к себе. От неожиданности она повалилась на него и коротко охнула. Он взял ее за подбородок и впился в губы жадным поцелуем.
Грубым, сильным поцелуем, так что ей ничего не оставалось, как покориться. На нее накатывали волны и потоки этого жара. Под их натиском она бы, наверное, не удержалась на ногах, если бы он не оторвал ее от пола.
Все было решено за нее. Ослепленная, она обвила его руками за шею и оседлала эту высокую, горячую волну.
А через несколько секунд он бесцеремонно поставил ее на ноги.
— Ну вот, хоть помолчала немного.
— А?
Он снова взялся за чемоданы.
— Хочешь, чтобы тебя подвезли, — пошевеливайся.
— Что? — Айона пригладила волосы. — Что это было?
— Да ты и впрямь дура. Конечно, меня к тебе влечет. Как и любого мужика из плоти и крови. Дело не в этом.
— Дело не в этом. А в чем?
— Я не намерен ничего предпринимать по этому поводу. Еще что-нибудь спросишь — я бросаю чемоданы, и к Брэнне ты добираешься сама.
— Я ничего не сделала, только чуть придвинулась, — огрызнулась она, натягивая куртку. — Ты меня сам схватил. — Подхватив сумку с компьютером, она вышла из номера.
— Это точно, — пробурчал он. — И значит, я такой же идиот.
По дороге она не раскрыла рта. Решила: больше ни слова. Это требовало немалых усилий, ибо сказать ей было что, но она не собиралась доставлять ему такого удовольствия.
Не замечать его, и все тут. Это будет проявлением зрелости — не разговаривать.
Нет, поправила она себя, это будет проявлением силы.
Не успела она так подумать, как пикап резко тряхнуло, словно он налетел на невидимое препятствие.
Бойл бросил на нее раздраженный взгляд.
Неужели это она сделала? Айона сцепила руки, изо всех сил стараясь не показать своего злорадства. Возможно ли, что она приподняла над землей целую машину? Непреднамеренно, конечно, но все же это большой шаг вперед по сравнению с перышками.
Она решила попробовать еще разок, просто чтобы убедиться, но, к счастью для всех, Бойл уже подъезжал к дому Брэнны.
Айона выбралась из кабины и направилась к кузову, чтобы забрать чемоданы. Да ну к черту! Он их туда закинул, пусть сам и вынимает. Она развернулась и зашагала прямиком в дом.
Не дожидаясь стука, дверь ей открыла сонная Брэнна.
— Прямо по часам.
— Он рано приехал. Еще раз спасибо тебе, что пустила жить.
— Посмотрим, как ты меня через пару недель благодарить станешь. Доброе утро, Бойл. Если понесешь все это в дом — вторая дверь налево. Пойдем, комнату покажу, — опять повернулась она к Айоне и повела ее по узкой лестнице. — Моя комната в конце, а Коннора — в начале. У меня своя ванная. Для этого, главным образом, и пристройка делалась. Одна ванная на двоих — это было мучение, скоро сама узнаешь.
51 
