53 
— Не унижал он тебя, что ты! — В голосе Брэнны слышались сочувствие и усмешка. — Он резковат, наш Бойл, и иногда это выглядит как душевная черствость, но, как правило, он не старается задеть за живое.
— Похоже, ради меня он сделал из этого правила исключение.
— Пожалуй, особенно в той части, где у тебя мозги из ушей пошли. Ты у него работаешь, поэтому вышло неловко. Наверняка переживать будет.
— Но я…
— Вот, бери и садись за стол. — Она протянула Айоне тарелку, на которой лежала яичница с беконом, а поверх нее — толстый кусок поджаренного хлеба. — У меня от утренних трагедий разыгрывается аппетит. — Брэнна со своей тарелкой и кофе тоже села к столу. — Я тебе так скажу: он человек определенных правил. Не обманывать, не воровать, не врать. Хорошо обращаться с животными. Не обижать слабых. Не нарываться на ссору — это правило появилось только в последние годы, — но и не уклоняться от драки, если уж до нее дошло. Стоять горой за друзей и платить за всех в пабе, когда твоя очередь. Не прикасаться к чужой женщине и не давать обещаний, которых не собираешься выполнять.
— Я не нарывалась на ссору, и я ничья женщина. Я не слабее его. Физически — да, зато я умею кое-что другое. Мне даже показалось, что по дороге сюда я его пикап немножко приподняла над землей — как будто на бугорок наехали.
Развеселившись, Брэнна с аппетитом поглощала завтрак.
— От злости энергия может увеличиваться. Тебе надо научиться это контролировать. Ты сама говоришь — он твой начальник. Он тоже наверняка об этом помнил, Айона. Так что если он тебя с таким жаром поцеловал — можешь быть уверена, ему этого очень хотелось. Это у него вышло непроизвольно, вроде как у тебя с машиной.
Айона в задумчивости откусила от бутерброда.
— Думаешь, он не для того это сделал, чтобы меня проучить?
— Нет, конечно, только не Бойл. У него такого и в мыслях быть не может. Говорю тебе — это только мои соображения на основании твоего рассказа: то, что он наговорил потом, — следствие того, что он на себя разозлился. А вчера в пабе, кстати, он на тебя поглядывал…
— Он? На меня?
— Ну я и попала! Сестра-колдунья — и парень, с которым мы всю жизнь дружим.
— Ты права. Из-за меня ты теперь меж двух огней.
— Не дури. Сестры на то и нужны. Я так скажу: он подумал и решил, что повел себя против правил. Решил исправить дело, а вышло только хуже, поэтому он расстроился и злится.
— Ладно. — Айона энергично навалилась на еду. — Мы оба вправе злиться и расстраиваться. Но мне после разговора с тобой полегчало. Я знаю, у меня ничего не задерживается — что надо и не надо. Ты не такая. Но хочу сказать, если тебе когда-нибудь нужно будет с кем-нибудь поговорить — я умею заткнуться и слушать.
— Нам много есть о чем поговорить. И поскольку ты теперь живешь здесь, надо использовать время с максимальной пользой. Тебе еще многому нужно научиться, а я не знаю, сколько у тебя есть времени. Я этого не вижу, вот что меня крайне тревожит.
— Я понимаю, это мелочи, но сегодня мне удалось запустить сразу все перышки. У меня получилось их направлять, изменять скорость, поворачивать. И мне кажется, даже думать не пришлось, я это просто почувствовала.
— Это не мелочи. Пока что ты молодец. Если бы дело заключалось только в том, чтобы раскрыть данные тебе способности, мы бы могли спокойно заниматься и получать от этого больше удовольствия. — Брэнна посмотрела в окно. — Но я понятия не имею, как и когда он явится. Не понимаю, как это вообще возможно, что он возвращается, ведь его обратили в прах сильнейшим колдовством. Но он точно явится, сестренка, когда будет уверен, что у него достанет силы сокрушить нас всех. А наша задача — сделать так, чтобы это оказалось его заблуждением.
— Нас все-таки четверо, так что…
— Трое! — перебила Брэнна. — Нас трое. Фин в наше число не входит.
— Ладно. — Кто вас поймет! Пока не разберешься, лучше не соваться. — Нас трое, он один. Это солидное преимущество.
— Чтобы одержать верх, он способен навредить всем и каждому, и он это сделает. Мы же — своей кровью, своим даром, всем своим естеством — никому не должны причинять зла. Ему это, может быть, и непонятно, но он это знает.
Она поднялась и направилась к двери. С улицы вбежал пес. Айона не слышала, чтобы он скребся или скулил.
— Когда соберешься, Катл проводит тебя до конюшни.
— Собака-телохранитель?
53 
