29 
– До сих пор.
– Когда едешь на войну и знаешь, что можешь не вернуться, последние дни перед отправкой ты веселишься на всю катушку, не думая о последствиях. Ни один из нас, включая Грэма, не думал о них, а после никогда не вспоминал те безумные дни.
– Значит, вполне возможно, что Такер сын Грэма?
– Такую возможность нельзя исключать, но кое-что не сходится. Например, почему она ждала столько времени, прежде чем познакомить тебя с Такером?
– Сегодня я собираюсь спросить ее прямо об отце Такера. Если это Грэм, я спрошу ее, почему она ничего ему не сказала.
– Думаю, это хороший план.
Грейс была вынуждена признаться, что одобрение Рори доставило ей удовольствие.
План действительно был хороший, вот только без Серенити он терял всякий смысл. К шести часам Грейс начала глубоко сомневаться в том, что она приедет. Она испытывала разочарование. Ей очень хотелось увидеть Такера, поискать в нем сходство с Грэмом.
Она пока еще не призналась Рори в том, что с каждым разом находит все больше общего между мальчиком и своим покойным братом. Изгиб рта, вихор на затылке, походка…
– Ты очень голоден? – спросила она.
– Я могу подождать.
К половине седьмого она поняла, что они ждут зря.
– Думаю, нам пора жарить картошку и мясо.
Приготовление ужина вместе с Рори заставило ее отвлечься от мыслей о Такере. Так непривычно видеть рядом с собой мужчину, который умеет пользоваться грилем. Она тысячу раз представляла себе похожую домашнюю сцену, когда делала здесь ремонт. Рисовала себе семейные вечера с Гарольдом, совместное приготовление еды, непринужденное общение на всевозможные темы, но, как ни старалась, ей всегда чего-то не хватало для полной идиллии.
И вот в ее кухне появляется Рори Адамс, который чистит картошку, жарит гамбургеры на гриле и смеется, когда она говорит, что он сделал очень сильный огонь.
Она и раньше видела мужчин, стоящих у гриля, но никогда не обращала внимания на детали. На ловкие движения мужчины, на его уверенность в себе.
У них с Гарольдом были похожие вечера, но рядом с ним она всегда чувствовала некоторую неудовлетворенность. Никакого воодушевления он у нее не вызывал. Только сейчас она поняла, что их расставание было правильным.
На часах было уже пятнадцать минут восьмого, когда они с Рори закончили есть и начали приводить в порядок кухню. Он заявил, что сам почистит гриль, и бросался в нее мыльной пеной всякий раз, когда она пыталась ему помочь. В ответ она смеялась и брызгала на него водой.
Неожиданно ее радость сменилась разочарованием.
Все это ненастоящее. Рори Адамс приехал сюда не потому, что захотел побыть с ней. Он здесь для того, чтобы защитить младшую сестру своего покойного друга.
Но та, от кого ее, по его мнению, нужно защищать, не приехала, так что у него нет больше причин здесь оставаться.
– Думаю, они уже не приедут. Выходит, я зря достала свою любимую настольную игру, – произнесла Грейс с притворной непринужденностью.
– У тебя есть любимая настольная игра?
– Да. У меня такое ощущение, что Такер никогда в жизни не играл в настольные игры. Ты можешь себе это представить?
– Могу.
– Ты тоже никогда не играл в настольные игры? – спросила она с недоверием и прочитала на его лице отрицательный ответ.
«Немедленно выстави его за дверь, подруга, – приказала она себе. – Между вами что-то происходит. Это представляет опасность для твоего самоконтроля».
Но сказать, что ты никогда не играл в настольные игры, – это фактически то же самое, что признаться, что у тебя не было детства.
Она снова вспомнила, как он вел домой подвыпившую мать.
Такой мужчина, как Рори Адамс, меньше всего нуждается в том, чтобы его спасали. Он воплощение уверенности и мужской привлекательности. Несомненно, женщины бегают за ним толпами.
Они не виделись восемь лет. Он теперь исполнительный директор перспективной компании, который может в кратчайшие сроки найти ковбоев для поимки пони и взять напрокат «феррари» последней модели. С чего она взяла, что он захочет играть с ней в дурацкую настольную игру?
– Не хочешь попробовать? – Вопреки ее стараниям, это прозвучало робко.
Она осознала, что отчаянно цепляется за каждую минуту этого идеального вечера, который стал продолжением вчерашнего идеального дня.
Познав однажды совершенство, можно ли снова довольствоваться обыденным? Человек, поспавший на шелковых простынях, не захочет снова спать на соломе.
29 
