41 
Брейди не смотрел на Эйне. Он знал, о чем она думает, потому что сам думал о том же. Он никогда не помышлял о браке. Но сейчас ситуация изменилась.
Брейди взглянул на Эйне, и что-то в нем сжалось в тугой узел. В ее глазах, устремленных на него, было нечто гипнотическое, и он пожалел, что у них не сложилось все по-другому. Что он такой, какой есть. Но он действительно не создан для семейного уюта. Самое лучшее, что он может сделать, – это обеспечить Эйне и их ребенка, нравится ей это или нет.
– Ты в самом деле считаешь, что я соглашусь выйти за тебя замуж, хотя ты постоянно давал понять, что не стремишься к серьезным отношениям?
Недолго же она готовила ответную атаку. Они не отошли от коттеджа и на десять шагов, когда Эйне повернулась к нему.
– Ты выйдешь за меня замуж. Если не ради себя, то ради нашего сына, – заявил Брейди, беря Эйне за руку и ведя ее к замку.
– Нет, не выйду, – решительно возразила она, откидывая свои пламенеющие волосы с лица, когда их разметал порыв ветра. – Мне не нужна жизнь во лжи. Почему для тебя это имеет такое значение? Я всего лишь менеджер отеля.
– Что? – Брейди тряхнул головой и уставился на нее.
– Ты богатый человек. Я не знаю, как жить в твоем мире, а ты ничего не знаешь про мой мир. – Эйне выдернула руку и зашагала быстрее. – Наш сын прекрасно обойдется без женитьбы родителей.
– Нет, не обойдется. – Брейди остановил ее под одним из дубов и прижал к шероховатому стволу. На ее лицо легла пятнистая тень. – Ты думаешь, что времена изменились, и сейчас ребенок может расти без отца. Так вот, довожу до твоего сведения, что ты ошибаешься. Мой ребенок не будет страдать оттого, что его родители не смогли поладить.
– Ты считаешь, что брак между людьми, которые не хотят этого брака, благотворно повлияет на ребенка? – поинтересовалась Эйне.
– Нам не обязательно жить вместе. – Брейди уперся руками в ствол по обе стороны от ее головы. Он все обдумал. – Но мы должны пожениться до его рождения.
– А что потом? Развод? – Эйне покачала головой. – Ты хочешь на мне жениться, но не жить со мной. Я тебя правильно поняла?
– Я хочу, чтобы мой сын знал, что его родители были женаты.
– Как долго? Или, вернее, как мало?
– Послушай, отношения – не для меня. Но мой сын, по крайней мере, будет знать, что он был мне небезразличен до такой степени, что я женился на его матери. Я предлагаю тебе сделку. Эйне, пожалуйста, соглашайся. Ради себя. Ради нашего ребенка. – Он в жизни никогда и никого не просил, поэтому сделать это в первый раз оказалось не так-то просто. – Для меня важно, чтобы ты и мой сын были в безопасности.
– Конечно, он будет в безопасности. Брейди… – Эйне подняла руку и коснулась его щеки. Тепло ее пальцев, ее нежность потрясли мужчину до глубины души. – Что тобой движет? Что заставляет тебя отказываться от близости с кем-либо? Почему ты готов обещать конец, но не начало?
Брейди отступил от Эйне, потому что ее прикосновение было одновременно и блаженством, и проклятием. Он не мог ни о чем думать. Он даже дышать перестал. Глядя в тревожные зеленые глаза Эйне, он почувствовал, как что-то в нем дрогнуло.
Больше всего Брейди хотелось подхватить ее на руки, унести в замок и уложить в постель. Хотелось исследовать новые изгибы ее тела, ласкать округлый живот, в котором живет его сын, и прижать ее к себе, чтобы утихла боль.
Но тогда он больше ее не отпустит и поэтому должен позволить ей уйти. Ради них всех. Брейди заглушил свои желания.
– У тебя чудесная семья, – сказал он, бросив быстрый взгляд в сторону коттеджа. – И ты знаешь, какую семью хочешь в будущем. А я не знаю.
– Ты говоришь загадками. Поделись со мной тем, что тебя мучает.
Брейди покачал головой:
– Ты не поймешь.
К кампании по завоеванию Эйне Донован Брейди подошел серьезно.
Куда бы она ни повернулась, Эйне постоянно натыкалась на него. Он обязательно обнимал ее за талию, когда они шли вместе, заботился о том, чтобы она сидела, подставив под ноги скамеечку, и помогал ей с документацией.
В пять часов Брейди пил с ней чай, а по вечерам настаивал на том, чтобы составить ей компанию, что вызывало у Эйне соблазн заняться с ним любовью. Женщине казалось, что ее осаждает воин, решительно настроенный победить.
Ее тело пожирал огонь, а средства, которое могло бы его потушить, не было. Брейди не пытался уложить ее в постель, и желание Эйне усиливалось с каждым днем. Неужели он намеренно наказывает ее – и себя – за то, что она отклонила его план женитьбы?
41 
