Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
46 
Лех Шустрик открыл глаза, устало потер переносицу, а затем, сложив руки ковшом, обтер лицо, словно умыл его. Сразу полегчало.
Он нажал кнопку вызова шофера и распорядился:
– Отвези меня, голубчик, в Департамент путей и сообщений.
Сегодня Серега должен был с утра проводить инспекцию транспортников. Ведь в грядущей вой-не одно из первых мест занимает вопрос грамотного и своевременного подвоза грузов к важнейшим стратегическим объектам.
– Будет сделано, – отозвался водитель.
Большое четырехэтажное белое здание Департамента путей и сообщений находилось на окраине Вышеграда. Перед ним был разбит большой цветущий парк, в котором часто можно было увидеть прогуливающихся горожан, все больше мамаш с колясками да с маленькими детьми.
Водитель припарковал машину на служебной стоянке и открыл дверь перед Лехом. Шустрик выбрался наружу, поблагодарил шофера и, взяв терминал под мышку, направился к парадной лестнице. По статусу ему полагалась личная охрана, но Шустрика она раздражала, поэтому он отказался от нее. Узнав об этом, Одинцов приказал «охране быть, только следить за Лехом скрытно». Вот и сейчас машина с охраной остановилась на окраине парка. Из нее выбрались двое амбалов и замерли рядом в ожидании. Шустрик обернулся, ухмыльнулся в бороду. Про тайное прикрытие он, конечно, знал, но не обращал внимания. Главное, глаза не мозолят, да передвигаться не ме-шают.
Пройдя под огромным гербовым щитом, на котором было изображено колесо, перечеркнутое массивным молотом, он вошел в вестибюль приказа. При его появлении охрана на дверях, двое гвардейцев, вытянулась по всей форме и отдала честь. Шустрик ответил им, достал терминал и послал запрос Одинцову с требованием немедленной встречи. Серега тут же прислал ответ. Сказал, что будет ждать его в кабинете главы департамента – воеводы Ракруты через пятнадцать минут.
Ждать долго не пришлось. Минута в минуту в назначенное время дверь кабинета распахнулась и вошел Сергей в сопровождении воеводы Ракруты, большого мужчины средних лет с одутловатым лицом, вислыми усами и лысой головой.
Одинцов обогнул рабочий стол воеводы, опустился в большое мягкое кресло и, улыбнувшись, спросил:
– Надеюсь, вы не против, Лев Верович, я немного тут посекретничаю с другом.
– О чем речь, и разговора быть не может. Секретничайте сколько надо. Я тогда пойду, проконтролирую, как выполняются ваши ценные замечания, – тяжело дыша, словно он поднялся бегом на седьмой этаж, произнес воевода Ракрут.
– Буду вам признателен. Да еще попросите вашу милую барышню, помощницу, чтобы она сделала для нас с господином Шустриком чаю. Черного без сахара, да кружки побольше. А то я этими мензурками, которыми вы пьете, как-то не привык.
– Будет сделано, ваше величество.
Воевода Ракрут поклонился и вышел.
– Я так понимаю, что ничего хорошего ты мне не принес. Если уж так срочно потребовалось со мной пообщаться, значит, опять какая-то дрянь случилась, – с тревогой в голосе сказал Сергей.
– Это ты правильно понял. В наше время я даже не могу представить, когда я стану к тебе по хорошим вопросам приходить. Вот скоро у тебя на меня реакция выработается. Увидишь меня, так сразу зубы начнут болеть, или чего похуже. А потом решишь: зачем тебе такой раздражитель нужен, и уволишь меня со службы. Поеду я к себе на родину, буду клубнику выращивать да охотой выживать, – жалостливо произнес Лех Шустрик.
– Вот скажешь так скажешь. Не знаю даже смеяться или плакать от твоих слов. Ладно. Рассказывай, давай, что опять стряслось.
Лех Шустрик доложил о «Северном провале» во всех подробностях. Пока он рассказывал, лицо князя мрачнело, словно набирающая силу грозовая туча. Закончив рассказ, Шустрик умолк и выжидающе уставился на Одинцова. Теперь слово за ним.
– Да, ничего хорошего. Как всегда. Я еще, когда с северянином поговорил, сразу понял – нам от этой Ледяной бабы ничего хорошего ждать не надо. Только одну дрянь. Значит, первый Полюс Силы, что бы это ни было, запущен?
– Вероятно, так. Миклош Рубин видел, что делал Рыцарь Стужи, но толку-то от этого. Встал мужик на колени, положил руки на землю, постоял так несколько минут, а потом замертво упал. Вот и все дела.
– Замечены ли какие-либо изменения в окружающей среде возле этого поселка или еще где?
– Пока ничего не случилось, – ответил Шустрик. – Я держу руку на пульсе. Как только что-то случится, сразу тебе доложу.
46 
