Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
49 
Но во всем этом юный Марк тогда не разбирался. Все эти политические вопросы и переговоры, подковерные игры и интриги его мало интересовали. Самое важное для него было то, что он путешествует вместе с отцом, дядькой Лехом Шустриком, да еще и под вымышленными именами.
* * *
– Хлузд шарнирный, от безделья я, кажется, скоро совсем свихнусь! – выругался Лех Шустрик, растягиваясь на лежаке, который стоял на палубе небольшого, но быстроходного судна. На нем они пересекали море, разделявшее земли Нортейна и Моравинского королевства.
Море это еще в древние времена называлось Митильское, отчего и Моравинское королевство получило свое второе название – Митильское. В Срединных же землях его называли по-простому Черное, то ли за то, что оно было очень грозное, и нередко приносило прибрежным поселениям шторма и страшные грозы, то ли потому что, как утверждали легенды, с высоты птичьего полета, оно и правда имеет черную окраску.
Марк никак не мог взять в толк. Кто же мог летать, как птицы, перелететь море и увидеть сверху. Но если древние говорили так, то, стало быть, так оно и было.
Когда же он все же, измученный любопытством, осмелился об этом спросить у отца, тот усмехнулся в бороду, снисходительно улыбнулся и рассказал:
– В древности, давно это было, очень давно, люди летать умели при помощи специальных устройств. Потом пришли магики и их повелители ихоры, на тысячелетия они разлучили человека с небом, погрузив весь мир в Темные века. И вот теперь мы боремся с ними, пытаемся вернуть себе свободу и начать жить заново без кнута и железного забора. Ты еще не видел и не знаешь, но уже сейчас мы можем летать. Строятся новые летающие корабли, которые могут летать не только в небе, но и в космосе. Так-то, сынок.
– Во-первых, не ругайся при ребенке, – одернул Шустрика Одинцов, лежащий на соседнем лежаке.
– Где ты тут ребенка видишь, я наблюдаю вполне себе мужчину, которому пора уже привыкать к нормальным мужским разговорам, – возразил ему Лех.
– Во-вторых, если уж так надоело маяться бездельем, то ты только скажи, я тебе мигом работу найду. Проведем инвентаризацию груза, к примеру. А то какой же ты купец Таривайн, если не разбираешься в товарах, которые везешь. Вот пересчитаешь все, перепакуешь, изучишь, а я у тебя потом экзамен приму, – с веселыми нотками в голосе предложил Одинцов.
– Да, конечно, ты тут будешь пузо на солнце греть, да пиво пить, а я в сырости сидеть, да над златом чахнуть. Ищи дурака. Крушила, будь другом, принеси нам пива, да мальчонке имбирного захвати, – не поддался на провокацию Лех Шустрик.
Марк не вдавался в подробности цели их путешествия, но по обрывкам разговоров да по словам отца понял, что едут они в Моравинское королевство, чтобы тайно встретиться с оппози-цией и договориться о поддержке. Кто такая оппозиция и что она должна поддерживать, Марк не знал, да ему было неинтересно. Главное, что с отцом вместе, в кои-то веки довелось путешествовать. Обычно папа постоянно пропадал по рабочим делам, иногда даже не ночевал в доме. Часто бывал в разъездах, а когда началась объединительная война, он все время пропадал на полях сражений. Сам Марк этого не помнил, ему тогда только три годика исполнилось. Мама рассказывала.
Крушила вскоре появился с двумя кувшинами: один побольше, другой поменьше. Тот, что поменьше, предназначался Марку и был наполнен холодным имбирным пивом, в котором не было алкоголя, как во взрослом пиве, но оно было таким же горьким, ароматным и отлично утоляло жажду. А на палубе было очень жарко. Осеннее солнце нещадно палило, и хоть они отдыхали на лежаках только в купальных костюмах, все равно обливались потом и загорели почти как загорели аборигены.
За пивом неспешно потекла беседа, которая плавно взяла курс на обсуждение рабочих вопросов. Марку это было неинтересно, но он волей-неволей вынужден был слушать, а сам все больше думал о том, как же ему повезло, что он сейчас рядом с отцом, что никуда не надо торопиться, что не надо прощаться с ним, а потом снова ждать, когда он вернется. По телу разлилась приятная волна блаженства, накрывшая его словно теплое уютное одеяло. Сквозь нее до него доносился взрослый разговор.
– Завтра прибываем в порт Шамбура. Два дня уйдет на утряску рабочих вопросов. Мы будем крутиться в порту, делать вид, что начинаем торговлю. Ты отправляйся к нашим общим друзьям. Организуй встречу, – говорил Одинцов.
49 
