В первые дни Вспышки Воспроизводящие Машины, или заводчики, как они их между собой прозвали для краткости, составляли девятнадцать из каждых двадцати механизмов новорожденного Гегемон-Роя. Корабельные сенсоры немедленно засекли их и оценили количественно, представив в тактическом пространстве в виде облака маленьких синих точек, посверкивавших то тут, то там в небесах вокруг газового гиганта Ражира. Казалось, что исполинская планета, мучаясь тяжкими родами, выталкивает из своих недр миллионы крошечных водных лун. Стремительно густевшие облака дилетантского Роя были кое-где скупо утыканы точками иных цветов, означавшими машины других разновидностей.
О первых днях, когда эти синие точки впервые разукрасили собою монохромные поля легкоотслеживаемых естественных целей, сотрудники миссии теперь вспоминали со счастливыми улыбками, как о днях доброй охоты. Но мащины — дилетантская инфекция — обладали способностью к обучению. И они учились на ошибках, притом быстро. В первоначальном компонентном соотношении Рой был обречен; прощальные сигналы уходили обратно к породившим машины зараженным фабрикаторам, сообщая им, что в ближнем космосе ничто не выжило. Тогда инфекция сменила приоритеты. За пять или шесть дней облака синих точек существенно поредели, уступив место грандиозным, величественно перекатывавшимся на черном фоне приливным волнам зеленого, оранжевого, красного и желтого цветов. Все это были роящиеся механизмы других разновидностей, с преимущественно наступательными задачами.
Аппи смотрела в облако, окружавшее корабль, и видела, что это хронологически последнее порождение Вспышки состоит преимущественно из красных точек, а значит, механизмы облака вооружены главным образом лазерами. Красный туман, подумала она рассеянно, когда они с добрым кораблем Испепелитель врезались в самую гущу тучи и продолжили снижение к планете. Словно брызги крови. Для воина это добрый знак, удачное предзнаменование. Ну что ж, идем на них!
Они с кораблем совместно зарегистрировали почти девяносто тысяч точек и распределили их по релевантности, избрав синие точки, которых была примерно одна сотая от общей массы, первоочередными целями атаки. Это значительно упрощало селекцию целей, потому что даже в нынешнем своем состоянии, с мозгом, пропитанным наркотиками до скальпа, сведенным, можно сказать, к одному лишь кружеву боевой нейросети, ускоренному до запредельной для человека, сопоставимой с быстродействием искусственного интеллекта, скорости реакции, ей было тяжело оценить общее число и типологию многодесятитысячных целей за один краткий взгляд.
Всего лишь девяносто тысяч. Странно. Они ожидали большей численности. Обычно оценка не составляла труда. Где же вкралась неточность? Ей следовало бы порадоваться, что задача уничтожения нечисти упростилась, по крайней мере в количественном отношении, сразу на десять тысяч единиц. Но она встревожилась, поняв внезапно: что-то не так. Что-то не в порядке. Может, просто глупый суеверный страх?
Немногочисленные синие точки, распыленные глубоко в недрах густо-красного облака, по наивности еще не воспринимали Испепелитель как угрозу, потому что он никак не проявлял враждебных намерений. Пока что ни одна синяя точка не проявилась на поверхности облака, не приступила к продвижению за его границы. Все они окопались глубоко внутри. Корабль показал ей оптимальный вычисленный курс атаки — он тоже, естественно, вел глубоко в сердцевину красной тучи.
Давай повернем рядом с теми двумя и выпалим по ним боеголовками, запрограммированными на замедленный подрыв, передала Аппи кораблю. У нее словно бы отросло несколько фантомных конечностей, способных изменять курс машины.
Хорошо, ответил корабль. Они вильнули, подходя к двум синим целям, выполнили несколько ложных маневров, чтобы запутать роящиеся механизмы. Такая тактика по-прежнему представлялась девушке странноватой.
Конечно, в этом был свой резон — вгрызться в самую середку облака и начать прижигание Роя оттуда. Но пусть даже из симуляций следовало, что такой подход всего целесообразней с точки зрения разрушительного эффекта, ее всю сводило от желания открыть огонь тут же, прямо сейчас, никого не слушая. По сути, ее это желание обуревало еще с той минуты, как они вошли в первый, считая от условной поверхности, слой облака.
Но другой частью своего естества она жаждала сбить фабрикаторы с небес; какой смысл прижигать поверхностное изъязвление, когда можно атаковать источник заразы? Но это, конечно, было невозможно; они взяли на себя обязанность защищать Диск, фабрикаторы, из которых он состоял. Древний памятник, э? Руками не трогать.