ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  26  

Исполинский жукообразный флайер приземлился у мельницы. Пара демонов, один в желтую полоску, а другой в черную, выскочили из здания и подбежали встретить новоприбывших. Фюзеляж флайера был всего лишь вполовину меньше самой мельницы. Низкий, удлиненный, лоснящийся. Крылья сложились и убрались в панцирь. Рев, исходивший от машины, понемногу стих, наружу выбралась небольшая группа немало перепуганных, дрожащих в своей грубой одежде туристов-павулианцев. Их сопровождали, ухмыляясь и перебрасываясь шуточками, демоны-гиды.

Павулианцы носили одежду — и это явственно отличало их от всех узников Ада. В Аду все пытаемые были полностью обнажены. Всякий, кто пытался прикрыть наготу, получал лишь дополнительное взыскание за то, что посмел приписать себе хоть какую-то степень контроля за своими муками. Восьмерка павулианцев, высадившихся из флайера, отличалась от обреченных вокруг и еще в одном отношении: их тела были целы, не носили никаких видимых следов травм или пыток, на них не было воспаленных ран или отметин болезни. Павулианские туристы выглядели хорошо откормленными, и полагалось им вроде как быть довольными, но даже с такого расстояния Прин без труда различал сквозившее в их движениях отчаяние и на лицах — явственное облегчение от того, что наконец приходит час покинуть обитель зла. Но некоторым это чувство могло принести и ложную надежду. Для них предупредительный экскурсионный тур по Преисподней, программа которого была разработана с целью вернуть туристам полноту здоровых ощущений обычного бытия, только начинался. Для них это было лишь преддверие Ада, первая гнусная уловка в бесконечном ряду обманных уловок, потому что они не покинут Преисподнюю, но останутся здесь навеки и претерпят такие же муки.

Насколько помнил Прин, утверждение это относилось по крайней мере к одному туристу. Оставшиеся члены группы будут столь глубоко поражены тем, что довелось им повидать в Аду, и так очевидно беспомощны перед безжалостными, хищными, неумолимыми демонами охраны, что в скором времени соберутся вместе там, в базовой Реальности, точно связанные одной нитью, чтобы обсудить с такими же пришибленными и униженными пережитым ужасом товарищами детали путешествия и завязать странную, извращенную дружбу — какой бы пропастью ни были разделены их подлинные личности, жизненные обстоятельства и биографии. Знать, что один из них, временный знакомый, спутник и даже приятель, никогда не вернется назад, означало располагать наиболее весомым свидетельством всего пережитого. Многим удавалось мало-помалу убедить себя, что несчастливцы, виденные на той жуткой экскурсии, относятся совсем к другому сорту существ (тем более что разрушение личности узников в некоторых случаях заходило так далеко, что их трудно было отличить даже не от недоразвитых павулианцев, а от обыкновенных животных). Но увидеть одного из попутчиков своей группы перед лицом его самых страшных кошмаров, обреченного на вечные муки в то самое мгновение, как он собирался вернуться к своей обычной жизни в реальном мире, — о, это было незабываемо. Моральный урок — конечная цель тура — запечатлевался в сознании так, что его оттуда ничем нельзя было стереть.

Они готовы пройти через портал, любимая. Нам пора. Прин осмотрелся и с беспокойством обнаружил, что один из пожирателей подкрался совсем близко.

Он рассчитывал подойти к мельнице поближе перед тем, как начать превращение, но выхода не было.

Толкни шип вот в эту сторону, дорогая. Чей, сейчас.

И ты все еще пытаешься меня убедить... Но я прозреваю беспощадную истину, стоящую за лживой надеждой.

Чей, у нас нет времени! Я не могу сделать это за тебя, эта штука среагирует только на прикосновение носителя! Толкни этот чертов шип!

Я не могу. Я лучше нажму на него, ладно? Смотри. Она вздрогнула от боли: шип вошел глубже в шею, а другой конец оцарапал кончик хоботопальца.

Прин задержал дыхание. Он досадовал, что оно стало таким частым и громким... но пожиратель был уже рядом, его массивная башка повернулась в их сторону, жуткие глазки заходили туда-сюда, взгляд побродил по кошмарной местности и начал фокусироваться на них...

Вот дерьмо!!! Ладно...

Прин перевел шип в нужное положение, активируя последовательность команд контрабандного кода, символизируемых им. В то же мгновение он превратился в одного из ухмыляющихся демонов — да не в кого попало, а в представителя самой крупной и устрашающей их разновидности, гигантского шестиногого хищника, в базовой Реальности давно уже вымершего. Хобота у зверя не было, но передние конечности, заканчивавшиеся набором ловких пальцев в форме трилистника, оказались более чем вдвое длиннее его. Рационализированные протоколы Адского мироустройства тут же пропорционально подверстали унизанную телами рогатку под его физические размеры, и он взвалил ее на широкую желто-зеленую полосатую спину, как некое великанское оружие. Чей, внезапно показавшаяся очень маленькой, пряталась за его ногой. От страха она обмочилась, обделалась и свернулась в тугой комочек. Он поднял ее передней конечностью, как это многократно делали на его глазах демоны, и, огласив округу жутким воплем, скинул рогатку со спины. Та завалилась на одну сторону и раскололась, тела и останки градом посыпались оземь. Раздался чей-то жалобный писк: одна из тележек, перевозивших тела, оказалась как раз на пути рогатки, и полетевшие наземь тела опрокинули грубую фуру; падая, рогатка проткнула одним из своих кольев ногу павулианца, тащившего тележку, и пригвоздила несчастное создание к земле. Пожиратель костей, подозрительно зыркавший в их сторону за миг до трансформации, попятился, его уши встали торчком, а все тело изогнулось в позе, выражавшей что-то среднее между удивлением и ужасом. Прин оскалился, и тварь отступила еще на полшага. Напарники пожирателя тоже остановились и теперь молча наблюдали за происходящим. У них было два варианта действий — либо подождать и посмотреть, как обернется дело, чтобы потом присоединиться к пиршеству победителя, бравируя мнимой храбростью (оставь и мне кое-что!), или же сделать вид, что к ним это не имеет никакого отношения. Прин тряхнул Чей, которая окончательно впала в беспамятство, и проревел, указывая на нее пожирателю:

  26