49 
Опытный царедворец бросил на меня укоризненный взгляд и, разгладив бороду, продолжил:
– Набатом да криками только панику лишнюю поднимешь. Нам, чтоб людей за стены упрятать, и одного дня предостаточно. Думаю, лучше б сей же час всем войскам нашим смотр устроить, порох да пушки проверить. Небось не в первый раз нам супостатов от ворот столичных гнать. Бог даст, управимся.
Я пожал плечами. Если смотреть в этом разрезе, то старый боярин, безусловно, прав. Я в Лукошкине без году неделя, а они тут поколениями жили, не одну войну пережили, у них военного опыта больше. И всё-таки…
– А теперь ты говори, Никита Иванович, – ободряюще подмигнул мне надёжа-государь. – По лицу вижу, тревожит тебя что-то… Али не веришь, что погоним басурманина?
– Да верю я вам обоим. По совести говоря, у меня в отличие от вас вообще нет опыта ведения открытых боевых действий. Меня беспокоит другое… Нападение шамаханов явно неслучайно, а мы все знаем, кто стоит за их набегами. Значит ли это, что и к факту появления в городе Лиха Одноглазого приложил руку всё тот же гражданин Бессмертный? Если дальнейшее расследование покажет, что это именно так, то мы обречены вести войну на два фронта. Внешне – против шамаханов и внутри города – против Лиха.
– Так в чём беда-то? Поди, и похуже бывало…
– Беда в том, что мы не знаем, КАК воевать с Лихом. Баба-яга говорила о бесперспективности обычных мер пресечения. Сила невезения будет расти пропорционально нашим попыткам давления на него. Мы слишком мало знаем о природе этого существа…
– Ну вот и узнай! – повысил голос Горох. – Врага от стен отгонять – наша забота, в том мне и стрельцы, и дружина, и бояре, и народ помощниками станут. А вот Лихо остановить – задача внутренняя, милицейская. Коли помощь нужна – скажи, нет – так иди и трудись, участковый.
Всё верно. Я козырнул и развернулся на выход. Лишних вопросов не было, единственная проблема, в которой мне могли бы помочь… А это идея!
– Прошу прощения, вы сами только что предложили мне помощь. Это ещё в силе?
– Проси чего пожелаешь!
– Супругу вашу законную заберите из отделения, – вежливо попросил я и, предчувствуя, что государь сейчас пойдёт пятнами, быстро добавил: – Ну её к богу, зачем нам в слаженном коллективе матушка царица? Человек она, конечно, хороший, исполнительный, и как к посудомойке к ней претензий нет! Но что люди скажут? Да и вам бы, честно говоря, давно помириться следовало. Ссора-то глупейшая…
– Она… она… тебе… вам там рассказать посмела?!!
Я понял, что, если продолжу в том же духе, царя хватит удар, но отступать уже было некуда. Счастливый боярин Кашкин оттопырил оба уха, чтоб лучше слышать, а у меня оставалось примерно три минуты на всё про всё – высказаться, выпрыгнуть за дверь, припереть её чем-нибудь тяжёлым и удрать, не дожидаясь второго повешения.
– Вы поссорились с любимой женой из-за неверного прочтения дурацкой книжки! Эти китайско-индусско-японские эротические трактаты никогда не говорят по-людски, что и как надо делать. Бедняжка плакалась Яге, что вы требовали у неё ночью какую-то птичку?!!
– Позу жаворонка… – еле слышно пискнул царь.
– Я так и понял, но она-то хотела любви! Простой, человеческой, внятной любви, а не навороченных изысков в перьях, цепях и кожаном белье!
– Тьфу, мерзость какая, – радостно поддержал старик Кашкин. – Жги дальше, участковый, режь правду-матку!
– Да в принципе, как у вас что складывается в личном плане – дело интимное, но зачем унижать хорошую женщину в необразованности?! Просветили бы её, она и сама была бы рада. Когда вместе и без обид, тут вам и «взлетающий жаворонок», и «качающийся козодой», и «чайка враскорячку», и… что я пропустил?
– Позу «утешься с лебедем в банной лохани на боку», – припомнил Горох, но тут же поправился: – На кол посажу за одни намёки…
– А всё отделение в Сибирь как потенциальных свидетелей? И царицу тоже с нами по этапу кандалами греметь отправите?! Война на носу! Все за мирный быт, за жён и детей биться станут, а вы за кого? За орнитологический бред психованного монаха об однополой любви?!!
– Тьфу, чего ещё пакостники узкоглазые удумали, – воодушевлённо захлопал в ладоши боярин. – А давайте я эту книженцию на заседание нашей думы отнесу – вот уж наплюёшься всем миром…
И с этим вполне радужным предложением я бы, кстати, охотно согласился. Но увы…
Моё время вышло, государь окончательно потерял самоконтроль и, одним прыжком вскочив на ноги, попытался выхватить из ножен подаренную катану. Видимо, наиграться он с ней толком не успел, с русской саблей ему было бы куда сподручней. Узкое лезвие клинка неровно пошло из ножен, задралось вверх, а потом, косо выскользнув, вообще распахало широкий пояс на кимоно, и наш багряный царь едва не хряпнулся носом в свежевосстановленный японский садик. Таким образом, я не просто ушёл, а удалился гордо, с достоинством, без спешки, уверенной походкой настоящего самурая! Вот по лестнице вниз бежал уже очень быстро, сами понимаете, судьбу дважды не искушают…
49 
