149 
* * *
– Черт, голова просто раскалывается… – Магистр сатанистов приподнялся и сел, оглядываясь вокруг. – Как я сюда попал? Дашка, это опять твои солдафонские шуточки? И кошку вашу драную заберите! От нее плесенью воняет.
Пискнувший котенок отлетел в сторону. Рыжий рыцарь пришел в себя первым, поэтому протянул руку Диме, помогая ему подняться.
– Благодарение Господу, к вам вновь вернулся ваш собственный разум! Мы уже были готовы поверить в то, что Аршубанапул никогда не отпустит ваше тело.
– Что за чушь? Где мои ребята? Какого фига вы вообще меня сюда притащили, идиоты?!
– Послушай, мальчик, – деликатно откашлялась Илона, на всякий случай покрепче уцепив за рукав нахмурившегося крестоносца. – Мы тут старательно делаем вид, будто не замечаем твоего оголтелого хамства, но не стоит слишком искушать судьбу. По идее, нам на тебя – плюнуть и растереть, но чисто по-человечески было неприятно наблюдать, как тобой вертел один египетский психопат, воскресший из мумии. Мы решили помочь.
– Что ты врешь, дура?! Я не нуждался и не нуждаюсь ни в чьей помощи. За меня заступится сам Сатана, великий и могучий князь Тьмы! А с тобой, предательница, мы поговорим отдельно.
На глаза Даши от незаслуженной обиды мгновенно навернулись слезы. Она подхватила жалобно пищавшего котенка, попыталась что-то сказать, но Нэд Гамильтон закрыл ее плечом:
– Вы оскорбили даму! Будь вы мужчиной, я бросил бы вам вызов, а так… Убирайтесь отсюда и впредь не попадайтесь нам на глаза.
– Ой-ой, как страшно! – кривляясь, сплюнул юный негодяй. – Да что вы можете, придурки? У меня папа – полковник ФСБ! Да я кому надо свистну, от вас же и тапочек горелых не найдут. А ты, Дашуха, запомни.
Что именно ей надо было запомнить, никто так и не узнал. В этот момент где-то наверху мусорной горы что-то хрустнуло, брякнуло, загрохотало, и остов черной проржавевшей «Волги» рухнул вниз на наших героев. Отскочить в сторону успели все. Ну, почти все… Дима отскочил недостаточно далеко, и капот машины звучно вмял его по самую шею в зловонный холм отходов производства консервно-овощного комбината. Нэд, Илона и Даша приблизились осторожно, опасаясь, как бы еще чего не бухнулось сверху. Меж тем дверца машины распахнулась, и наружу вывалился заспанный Валера Люстрицкий:
– А-а-ах… что, все уже… кончилось?
– Да, мы победили подлого Аршубанапула! – широко улыбнулся рыжий рыцарь.
– Как жаль, что я не успел поучаствовать. Там оказалось так тепло, а день такой напряженный… Милый Нэд, вы были просто обязаны разбудить меня! Нельзя все время быть таким эгоистичным.
– Я готов просить прощения. Но, друг мой, без вашей помощи мы бы никогда не сумели достойно наказать одного наглеца, бессовестно оскорбившего присутствующих здесь дам!
– Неужели это сделал я? – трогательно удивился сэр Люстрицкий, подходя поближе к торчащей из мусора голове.
Магистр сатанистов, не переставая брызгать слюной, угрожал и ругался.
– Вот так тебе и надо, противный извращенец! Вы ведь помните, как он приказывал уважаемой Дашеньке раздеться? Маньяк, натуральный маньяк! Да, кстати, а вы слышали, как звучит «сексуальный маньяк» по-украински?
Илона страдальчески закатила глаза, но Нэд с Дашей отрицательно покачали головами.
– Злыдень писюковый! – охотно просветил Валера.
– Все! Сил моих больше нет… Бред, очень тебя прошу, забери меня отсюда по-хорошему! Айда все ко мне домой! Я – приглашаю! Мама наверняка что-нибудь испекла, а шоколад купим по дороге. Поехали, Нэд. Прошу всех занять свои места на спине нашего четвероногого друга.
– А как же он? – Рыцарь кивнул в сторону брюзжащего Димы.
– Пусть сидит, там ему самое место! – жестко припечатала Илона. – Утром мусорщики вытащат, к сожалению.
Домой приехали за полночь, но с песнями. Дочь астролога бросилась звонить маме, Валерка сгонял к себе и притащил бутылочку домашнего вина, потом все разместились на маленькой кухне, прикрыв за собою дверь, чтобы не разбудить родителей. Хотя те, конечно, сразу же проснулись, но на кухню не пошли. Друзья тихо отпраздновали очередную победу, немного выпили и расслабились. Геройского котенка, оказавшегося кошечкой, дружно окрестили Клеопатрой. Валерка рассказал три новых анекдота про голубых, причем два настолько неприличных, что мы не беремся их пересказывать. Дарья проболталась, будто умеет гадать на картах (нахваталась на улице у знакомой цыганки Тамары) и тут же предсказала всем судьбу. По ее раскладу выходило, что Нэда ждет большая любовь, длинная дорога за собственным интересом, что жизнь ему испортила одна бубновая стерва, но червонная дама уже вовсю маячит на горизонте, хотя он числит ее только другом. Люстрицкому выпал сильный король-покровитель, удача в деньгах и продвижение на службе (в данном контексте успешная пересдача зачетов). Илоне, соответственно, пиковые хлопоты, сердечная приязнь, дорога дальняя в казенный дом (но не больница и не тюрьма!) и преданное сердце друга, который давно ее любит, но сказать стесняется. Неизвестно, насколько цыганская система гадания позволяла попасть в точку, предсказаниями все остались довольны, сочтя их абсолютно верными. Хотя, честно говоря, все это было известно и без карт. Нэд Гамильтон и Илона Щербатова неосознанно старались сесть поближе, постоянно ухаживая друг за другом, краснея и замолкая, если случайно соприкасались плечами. Глядя на них, любой бы давно заметил ту серебряную нить настоящего чувства, едва ли не с первого взгляда связавшего такие разные души. Валера, боготворивший рыжего рыцаря скорее как некий символ мужества и грубой силы, просто закрывал на все глаза, старательно не замечая тех тайных взглядов, которыми обменивались его друзья. И правильно, иначе бедный Люстрицкий сошел бы с ума от ревности, его эксцентричной натуре такие испытания были не по плечу. Догадывались ли сами влюбленные о взаимности собственных чувств? Скорее всего, да. Нэд Гамильтон, при всей своей наивности и малоопытности в этом деле, не мог не замечать, что Илона все чаще и чаще останавливает на нем взгляд. И даже когда ругается или кричит на него, все равно ее глаза остаются необычайно теплыми. Леди Щербатова (как она сама уже привыкла себя называть) тоже не была слепой – чувства молодого крестоносца были настолько явными, что не нуждались в словах. Но они оба были так свято уверены в могуществе злой судьбы, никогда, ни за что не разрешающей им быть вместе… Нэд и Илона не делали ни малейших попыток к сближению, понимая, что этим они только доставят боль друг другу, но в эту памятную ночь все сложилось иначе.
149 
