– Но я не предполагаю физического воссоединения с ней, ведь за сим воспоследует неизбежно царство филистерского быта и смерть всякой поэзии! – жарко заявлял писатель.
– Да, да… Как вы правы, – нагло поддакивал наш кот. – Истинная любовь не должна быть жертвой грубой физиологии. Помню, как-то раз по весне, на крыше…
Вот отгадайте загадку: брешет, а не собака? Правильно, наш агент 013. У меня просто уши порою вянут от его вранья. Жертва грубой физиологии… А у кого жена и трое детей?! Алекс невольно покосился на меня, видимо, в порыве праведных чувств я крепко впилась ему ногтями в руку…
– Извини, дорогой!
– Да ничего…
– И ведь главное, никаких объяснений! Я о Профессоре! – Долго молчать на это вопиющее безобразие было невозможно. – Мы, значит, тут извелись оба, не зная, где он, что с ним. А этот усатый сноб разгуливает себе в конфетном лесу с трубкой в зубах!
– Он любит комфорт, – виновато заступился за напарника мой муж.
Он всегда за него заступается, я привыкла, не страшно, но в данном конкретном случае…
– Да он настоящий филистер! Кстати, милый, ты никогда не задумывался, почему этому слову придают отрицательное значение? Что плохого в том, чтобы быть мещанином, растить детей, ездить с семьей на пикник, брать в кредит новый диван и мечтать когда-нибудь выиграть в лотерею миллион?
– По-моему, это как тихая и спокойная гавань, мне бы понравилось…
– Только не говори вслух при Гофмане, он жизнь положил на борьбу с этим социальным явлением.
– Не буду, – улыбнулся муж. – Интересно, куда они сейчас направились?
– Какая разница, главное, с агентом 013 все в порядке, – сказала я и не удержалась, чтобы не отметить язвительно: – Кажется, он не страдал без нас? Значит, нагуляется и вернется…
Я посмотрела на Алекса, он пристально глядел вслед удаляющемуся другу. Тот только помахивал хвостом, виляя пухлыми бедрами, а на нас ни разу даже не обернулся.
– И за что мы, женщины, так любим котиков? – сварливо поинтересовалась я, обращаясь исключительно к самой себе.
Мы прождали минут пятнадцать, сплетничая о нашем хвостатом товарище, прежде чем, проводив Гофмана до леса, наш серо-белый полковник вернулся.
– Подлые крысы похитили и его Юлию! – взволнованно сообщил он, вытащив трубку изо рта и тяжело откашлявшись.
Видимо, у котов взаимоотношения с куревом, как у лошадей, сложнее. Чувствуется, что взял трубку только ради задания!
– Откуда информация? – начал командор, но я его перебила:
– Пусик, ты лучше расскажи, куда ты ухитрился пропасть? Мы же прыгнули почти сразу следом за тобой. Мы та-а-ак за тебя волновались…
– Не буду тебе напоминать, милочка, как ты со мной обошлась. – Профессор пристально уставился на меня, чтобы я как следует прочувствовала свою вину. – Ну, хорошо. На тебя бесполезно сердиться. Хотя когда ты швырнула меня в эту дыру, я упал с огромной высоты и ушиб хвост!
– Бедненький! Как я виновата…
Взгляд кота слегка оттаял. А я покосилась на его пушистый хвост, он ничем не отличался от своего обычного состояния. Зримых переломов видно не было. Разве что наш напарник не постукивал им по леденцовой травке после каждой фразы. Обычно так он придавал больше веса своим словам, борясь с моей рассеянностью. Неужели все-таки ему досталось?
Заметив мой хитроватый взгляд, агент 013 спохватился и просто сел на свой хвост. Еще бы, ведь таким способом он лишил меня возможности наступить на него «случайно», для проверки серьезности полученной «травмы»…
– Это было нужно ради дела… С меня два пакета «Вискаса», новые японские детективы, и я больше не буду! – притворно извинилась я, борясь с искушением хотя бы потрепать его за уши…
– Более того, я свалился на кафельный пол, жестче которого в жизни своей не чувствовал, – продолжал жаловаться кот, но уже более мирным тоном. – Все было словно в тумане, меня окутывал пар. А за занавеской кто-то мылся, я слышал, как льется вода. Нетрудно было догадаться, что это душевая комната. По контурам на занавеске я понял, что это девушка…
– Подробнее? – хрипло попросил Алекс и тут же словил от меня пинка коленом в бедро.
Профессор удовлетворился нашей разборкой и продолжил нагнетать атмосферу:
– Но только я начал отступать к двери, пока не промочил лапки, как эта девица отодвигает шторку и выходит из душа. Спрятаться я не успел, дверь оказалась плотно прикрытой, а прыгнуть на ручку и открыть ее мне просто не дали возможности. Раздался такой дикий визг, словно она увидела мышь!