Особенно,... 
23 
– И кстати, не смотри так. Все они имеют право на существование, в каждой группе есть свои сильные люди, каждая достойна своего уважения.
– А почему они вообще так вольно себя чувствуют?
– Правильно спросил. Это из-за места. Знаешь, что такое Астрахань? Как родился сам город? Почему здесь цветет лотос? Чью могилу скрывают пески?
Она неожиданно прикусила губу, словно бы сказав что-то лишнее. Я почувствовал холодный огонь ее пальцев. Раньше это всегда обозначало только одно – закрытая тема! – Не теперь. И не для тебя…
Прибыли на место. Изучаем обстановку. Предварительные расследования указали на ряд неприятных закономерностей. Город очень старый. По мнению наших специалистов, куда древнее, чем те 450 лет, которые официально признаны датой его становления. Компьютерный анализ и статистическое исследование миграций народов Прикаспийской низменности указывают на более чем тысячелетнюю историю. Здесь остались следы индоарийцев, проиранцев, древних ассов. Последующие перемещения кочевых народов Степи, возможно, и привели к переносу Святого Города из сердцевины Средней Азии. Предположительно, что все связано с культом лотоса. Кроме устья Волги он растет еще в Индии и Китае. Первые люди искали ту же духовную среду. Значит, могила все-таки здесь…
Разумеется, я много знал о своем городе. Просто наши знания отличались как две капли воды. Здесь нет оговорки. Вопреки расхожему заблуждению, двух одинаковых капель воды не существует, как не существует двух одинаковых снежинок, как непохожи между собой близнецы, облака или листья одного дерева. Как разнообразен каждый вдох, каждый взгляд, каждый шаг, каждый миг, проживаемый нами на этом свете. Осознание самых простых вещей приходит не сразу. Лапа говорила, что это зависит от возраста твоей души. Именно возраста души, а не физической оболочки человека. Иногда это выливалось в довольно ожесточенные споры…
Объясни, если душа вечна, то на каком основании ты даешь ей всего лишь один шанс на земное воплощение?
Так учит церковь. Православие не верит в переселение душ.
Это их проблемы. Не заморачивайся. Просто послушай. Всевышний создал человека из праха и даровал ему душу. Такую же душу Он дарует всем новорожденным на земле. Будешь спорить? Отлично, но скажи, куда в таком случае уходят души умерших? В рай или ад? Вряд ли, ведь распределение к пеклу или вечной жизни произойдет только после Страшного суда. Может, они в чистилище? Ну грешники – допустим, а где же праведники и апостолы веры? Попробуй объяснить любому батюшке, что, например, Иоанн Кронштадтский или Серафим Саровский томятся в чистилище, ожидая Страшного суда? Да тебе башку оторвут за такую ересь!
Христос на кресте сказал разбойнику: ныне же ты будешь со мной в раю, – напомнил я.
Именно! Кто же спорит с коллективно написанной и отредактированной книгой? – Лана пригубила вино и продолжила: – Я принимаю это за аксиому. Следовательно, по логике вещей каждая душа после смерти сразу попадает в ад или рай. Но над кем тогда будет Страшный суд? Вес ведь уже распределены… Или суд только над теми, кто непосредственно попал на второе пришествие? И в чем же тогда смысл всей затеи – дать человеку один шанс, а потом приласкать его или навеки кинуть в топку?! Неужели нам не дано возможности исправить ошибки, взглянуть на себя со стороны, стать достойным своего Создателя, пройти всю гамму ощущений, чувств, радости и боли во всем разнообразии, представленном Богом на земле!
– Не кричи.
– О, это я еще не кричу. Но ты бы знал, как мне порою тяжело с тобой…
– Тогда лучше поцелуй меня.
– Фр-р… сам целуй!
Я улыбнулся, такое предложение не подразумевало ответа, оно требовало действия. В тот вечер в кафе было мало народу, может быть, одна шумная пара за перегородкой в другом конце зала. Возможно, мы потеряли контроль, зайдя куда дальше поцелуев. Это был безрассудный выплеск чисто животной страсти. И я и она просто отключили голову, а последний вырвавшийся стон ее экстаза мне удалось успеть закрыть поцелуем.
– Если у тебя будет ребенок, я…
– Молчи… – Глаза Лапы были невероятно глубоки, как вечность. – Я слишком хочу этого… не спугни…
Когда официантка принесла нам сыр и вино, мы уже сидели рядом, я обнимал ее за плечи и молча гладил ее тонкое запястье. Оно казалось необычайно хрупким, в чем-то даже хрустальным – сквозь белую кожу просвечивали голубые и красные вены, я мог легко обхватить его двумя пальцами, средним и большим. Такой нежной и полупрозрачной кожи я не видел ни у кого, казалось, даже поцелуй способен оставить на коже след, как от ожога.
23 
