91 
У обоих даже лица вытянулись от огорчения. Что бы ни предлагала столовка «Олимп», сидра и морских деликатесов тут явно не подавали.
— Хрен с ним. В конце концов, мы бессмертны,— решил Фанес, толкая стеклянные двери.
* * *
— К сожалению, должен заявить, что это, однако, была лучшая пицца, которую я ел с... с прошлого года и вечеринки в Милане,— решил Эрос. Вопреки своим словам выглядел он весьма довольным.
— А почему тогда «к сожалению»? — поинтересовался Фанес.
— Подумай только, столько стран, столько великолепных метрополий, такой технический прогресс, а чтобы съесть приличную пиццу, мне пришлось ехать в какой-то городок на Балтике!
— Такова жизнь. За икрой ты тоже не в Париж летаешь. А в посёлочек Мумра под Астраханью.
— И на блины.
Они коротали время за болтовнёй, сидя в центре старого Гданьска под Моряцкой базиликой на постаменте исключительно безобразной современной скульптуры и пялясь на дубовые ворота как баран на... вот именно, на ворота, хотя эти и не были новыми. Первой причиной этого сидения и пяления было то, что в костёле в настоящий момент присутствовали оба «объекта» — «номер семь и восемь». Судя по данным с мобильника, они бродили по боковым нефам с действующей на нервы медлительностью. А второй причиной была слишком энергичная монашенка, которая чутко бдела у входа, дабы не допустить в храм слишком уж скупо одетых туристок. От её ястребиного взгляда не укрылся наряд Эроса, который был настолько короток, что ещё чуть-чуть — и он совсем бы пропал.
— Разрази меня гром,— бормотал Эрос— Что за вредная баба. Вот загипнотизирую её и внушу, что я ксёндз.
— В святилище Безымянного Бога не подействует. Иммунитет,— бесстрастно ответил Фанес— «Лжи нет места в Доме Божьем» или что-то в этом роде.
— В таком случае, теперь я понимаю, почему Гермеса[8] так часто нет дома. Эй, в давние времена было проще. Почтенный Зевс ко всему подходил с лёгкостью. Соблазнял девиц, скандалил с женой, а время от времени швырялся молниями и не вмешивался в мою работу,— с горечью констатировал Эрос.
— Он был нашим лучшим клиентом,— с ностальгией добавил его напарник.
Стрельчатая готическая башня скребла небо с извечным занудством, пониже изобретательные голуби легко преодолевали колючие ограждения и гнездились в изломах стен, издевательски покакивая сверху на консерваторов памятника, а ещё ниже клубились толпы туристов и школьных экскурсий. Оба бога безразличными взглядами провожали извивавшиеся мимо них оживлённые и беспорядочные гусеницы из детворы всех возрастов — от малышни до подростков, разноцветные, горластые и слегка грязноватые, оставлявшие за собой дорожку из конфетных обёрток и упаковок из-под жвачки. К счастью, эти экскурсанты обходили костёл, направляясь поближе к кинотеатрам, музеям и праздникам, организованным по случаю Дня ребёнка.
— Снова перемещаются,— оповестил Эрос, наблюдая за экраном.— А тут есть боковой выход?
— Наверняка. Мы уже тут около часа кукуем, с меня хватит! Только время тратим.— Фанес решительно вскочил и снял пиджак.— На, надевай! Не сверху, болван, снизу!
— Мне что, ноги в рукава засунуть?! — разнервничался Эрос.
— Прикрой им свой зад и завяжи рукава на животе. И как ты только умудрился влезть именно в того, кто сам носит только пару носовых платков!
— Ты преувеличиваешь, точно как та монашка,— огрызнулся Эрос, сделав, однако, то, что было велено.
Церберша у входа поджала губы при виде его наряда, но пропустила, сообщив только сладеньким голоском:
— Просим не использовать мобильных телефонов в доме Божьем.
Эрос демонстративно вложил телефончик в сумочку и тут же вытащил его снова, едва они вышли из поля зрения бдительной сестрички, которая уже нашла себе новую жертву в слишком короткой юбочке.
— Там! — Эрос указывал в сторону бокового нефа, где собралась кучка туристов.— Шшшш... слишком их много там. Можем задеть постороннего человека.
— В таком случае, установим личный контакт,— ответил Фанес, подхватывая напарника под локоток и направляясь с ним прямиком к цели. «Цель номер семь» был, на глазок, лет двадцати двух, имел длинные, связанные в хвостик волосы и очки, сквозь которые он бросал влюблённые взгляды на «цель номер восемь» — хрупкую блондинку, обладавшую совершенно мышиной внешностью.
— У меня просто сердце болит. Где она найдёт другого такого же олуха? — бормотнул Фанес.
91 
