ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>




  94  

— Как?! — пискнул Эрос фальцетом.

— Задом! Как по стремянке,— пояснил тот и пробурчал под нос: — Вот кретинка...

Метод оказался действенным. Судорожно вцепившись в перила, Эрос как-то умудрился сползти вниз и едва сдер­жал вдруг овладевшее им желание поцеловать мать сыру землю. Впрочем, остановило его только осознание того, что до настоящей земли ещё около метра, а вид женщины, целующей пол в соборе, вызвал бы нездоровые сенсации. Фанес предусмотрительно потянул его за ближайшую ко­лонну.

— Убью этого дряня, который меня так подставил! — пообещал Эрос, увлеченно и глубоко дыша.

— Ангела? Так он же бессмертен.

— Тем лучше. Я его несколько раз убью!

— Что ты устроил там наверху?

Эрос задумался. На земле он чувствовал себя намного уверенней, поэтому рассудок немедленно к нему вернулся.

— Если не ошибаюсь, у меня был неоднократно описан­ный в художественной и медицинской литературе приступ боязни высоты, называемый также акрофобией.

Фанес побелел.

— Какая там эринниями засиженная боязнь высоты?! Ты что, блин, совсем свихнулся? Ты же БОГ! У тебя есть хреновы крылья и ты летаешь! Ты же прогуливался по стра­тосфере. У ТЕБЯ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ФОБИИ ВЫСО­ТЫ! — горячо зашептал Фанес.

— Верно. Только это не моя акрофобия, а её. Её, её как таковой.— Эрос слегка скосил глаза, будто хотел заглянуть в глубь себя.— Эвелины. Кажется, она начинает пробива­ться. И взяла на себя контроль над моим телом. Представ­ляешь? Контроль надо мной! Эти смертные сегодня уже ничего не уважают,— осуждающе добавил он.

— Контр... Стой! Секунду! Что ты сказал перед тем, как мы поднялись на самый верх?

— Э-э-э... Как тут красиво, дорогой?

— Раньше!

Какая-то пожилая женщина, проходя мимо, неодобрительно глянула на болтающую парочку и недовольно при­чмокнула, Эрос тут же понизил голос до шёпота.

— Сквозняк тут, как на вокзале?

— Откуда у тебя такие сравнения? — упорствовал Фа­нес— «Как на вокзале»? «Вечность и солёный огурец»?

В тот же момент он осознал, что и сам никогда не читал детективов Чендлера и не был поклонником фильмов про Бонда, и уже всерьёз забеспокоился.

— Боюсь, это их личности просачиваются. Если мы пробудем в этих телах слишком долго, то это закончится шизофренией, или нашей, или их. Давай скорей покончим с заданием и свалим отсюда! Проверь, кто следующий.

Эрос украдкой вытащил из сумочки мобильник.

— Объект номер девять. Р. Грушецкий, холост... Стран­но, нет пары.

— Нет? — Фанес глянул на экран.

— Нету. Зеро, ноль, сифр[10]... Один был, один и остался. Неспаренный, но влюблённый.

— Интересно. А где он?

Эрос выстукал пальцем код. Оба бога одновременно подняли брови от изумления. «Цель» находилась на рассто­янии двадцати метров.


* * *


— Гнусно,— прошептал Фанес.

— Ничего ты не понимаешь, это такой современный стиль,— возразил Эрос.

Они стояли перед изысканной решёткой из кованого железа, которая перегораживала вход в боковую часовенку. Судя по путеводителю, эта часовня была посвящена людям моря, а в особенности тем, кто с моря не вернулся и, в силу обстоятельств, не мог быть похоронен по христианскому обычаю, что художник и пытался всеми силами передать.

— Ладно, я ничего не понимаю, но это всё равно выгля­дит гнусно,— упорствовал Фанес— Святилише есть святилище. В нём должно быть золото, серебро, пурпур и мра­мор. А тут что? — Он с нескрываемым отвращением по­смотрел на стены, покрытые неровными складками-вол­нами грязно-зелёного и грязно-синего стекла.

— Тут сделано по-современному. Оторвись хоть слегка от классики.

— Мне три тысячи лет, и я имею право быть слегка несо­временным. А там что? Утопленник?

— ЭТО Божья Матерь, балда.

— Да что ты, совсем не похожа.

На алтаре, покрытом стеклянными складками, должен­ствующими, видимо, изображать морские волны, висела натуральной величины человеческая фигура в развеваю­щихся (или, скорее, расплывающихся) одеждах, по краям и вовсе напоминавших морскую капусту. Фигура подняла руки в благословляющем жесте, склонив к верующим кра­сивое, смертельно бледное, андрогенное личико, на кото­ром застыло выражение беспредельной тоски. Фанесу эта статуя напоминала одновременно и сына Шефа, прогули­вавшегося по водам, и знакомого ангела. Только утоплен­ного в аквариуме.

Единственным человеком, находившимся в тот момент в часовне, был ксёндз в форменной сутане до земли. Снача­ла он молился, сидя на стуле в первом ряду и вглядываясь в лицо загадочного святого (или святой). Потом поднялся и принялся наводить порядок в часовне, поправлять свечи в подсвечниках и белые хризантемы в вазах. Проходя мимо алтаря, он смиренно склонил голову, перекрестился, а по­том вдруг быстро встал на цыпочки и поцеловал ногу ста­туи, сильно прижимаясь к ней губами.


  94