Особенно,... 
59 
— Ежохоп, ано онтюлосба анелвадоп, Код?
— Ен оньлетивиду, ьтижереп йокат ссертс…
Один из чёрненьких чебурашек сбегал за угол, вернулся с двуручным шприцем, но, встретив умоляющий взгляд Рахили, на всякий случай уточнил:
— Юунйовд узод воротазиливкнарт?
Бывшая военнослужащая распласталась ниц и, поскуливая, демонстративно забилась самой крупной дрожью. Второй инопланетник важно выпятил пузцо:
— Юамуд, акоп в мотэ тен итсомидохбоен, Снаг… Ак-ун, изев янем, акмас!
Он, пыхтя, взобрался девушке на шею, свесил лапки и ободряюще похлопал её по лбу. Рахиль охотно изобразила счастливую лошадку и на четвереньках пошла вперёд.
— Как ыв отэ етеалед, Код?! — восторженно выдавил первый, от изумления опуская шприц.
— Яаньланаб акитеникохисп — ьсишватсо зеб ацмас, ано тещи ытищаз у еелоб йоньлис итсончил…
В общем, глава экипажа развлекался вплоть до прибытия в рубку управления. Видимо, это был уже новый корабль, восстановить то, что в прошлый раз понаплавил шибко умный Миллавеллор, вряд ли представлялось возможным. Пока бесы нажимали всяческие кнопочки и рычажки, настраивая бортовой компьютер к полёту, девушка забилась в указанный уголок и тихохонько пыталась снять наручники уворованной в конференц-зале скрепкой. Этому их тоже учили в армии, но практики было маловато, поэтому летательный аппарат даже успел отойти на десяток километров. Инопланетники мирно строили дальнейшие планы:
— Толипотва неортсан, Код. Енм ьтивотогдоп юунноицарепо?
— Ад, ястеемузар. У сан огонм лед, Снаг, ястечох ьтепсу ьтичноказ юицанаперт од адебо. Кочежзом икмас я укелвзи ончил, он етинмоп — ьтавадоп окьлот ошорох мыннеражорп! И ёще…
— Етезелбо, — сумрачно раздалось за их спинами. — Или, как тировог нидо йом йымоканз луасеъдоп, — нерх мав, ыцирф, в ыцидогя!
Поворачиваться обалдевшим хозяевам сразу расхотелось, но пришлось. Так и не сумевшая справиться с наручниками, Рахиль без предупреждения сгребла экипаж за мягкую шёрстку на груди. В её еврейских глазах полыхало неодолимое казачье безрассудство, грозящее в любой момент выплеснуть за борт и спалить, к чертям, весь корабль! Как и когда она выучила язык бесов, спрашивать уже не хотелось… Так называемый «Док», безоговорочно снял с «самки» стальные браслеты, нажав коготком на едва приметную кнопочку. Власть сменилась…
Переворот был быстрым и бескровным. Когда Рахиль хотела, она могла быть очень убедительной. И дело отнюдь не в автомате за спиной, она к нему даже не прикоснулась (лишнее!), иногда женщине в борьбе с мужчинами хватает одного взгляда. Правда, в большинстве случаев любящего… но наша героиня не относилась к большинству. А если в её поведении и были какие перекосы, так их следует скорей отнести не к призраку феминизма, а к явному факту измельчания мужчин как пола… Короче, не прошло и получаса, как летающая тарелка легла на обратный курс.
— Таки жутко интересно, что сейчас делает мой ненаглядный? Хотя, наверное, я слишком много о нём думаю… Ещё чуть-чуть, и он соблазнит меня на… сало под водку! Тётя Роза перевернётся в гробу три раза, а дядя Жора вообще встанет из могилы, чего мне никто из родни не простит, потому как он везде был жуткий бабник… Ша, тока не влюбляться, не влюбляться, не влюбляться!
Последние слова она почти прокричала, до смерти напугав и без того нервных инопланетян. Рахиль пристыженно похлопала обоих по спинке и пообещала дать сахару…
…А казак Кочуев всё это время был занят исключительно разговорами. Для «перевоспитания» свидетели Иеговы избрали небольшую уютную гостиную, с бутербродами и кофе. Обработка православного подъесаула традиционно велась следующим образом:
— Не отвлекайтесь, пожалуйста, вы опять ничего не поняли, повторяем то же самое, короткими фразами. Первое — Троицы нет, есть один Бог, и имя ему Иегова! Второе — икона — это доска с красками, молиться на неё — идолопоклонство! Третье — Иисус — не Бог, и не сын Бога, а лишь пророк! У Бога детей не бывает, запомнили?
— Иегова бездетный?
— Вы издеваетесь?!
— Вы не говорили, что нельзя…
Для двух добрых тётушек и юноши в очках часовое «собеседование» уже вплотную подошло к грани нервного срыва. Интеллигентный очкарик дважды вскакивал со стульчика, пил литрами кофе и, подпрыгивая, бился головой о потолок. Тётки держались на валокордине. Невозмутимо-вежливая, примитивная и безыскусная непробиваемость казака в вопросах изменения взглядов на религию была способна вывести из себя даже истуканов острова Пасхи. Иван многому научился от своей израильской попутчицы и, доведя ситуацию до полного логического абсурда, в нужный момент нанёс упреждающий удар:
59 
