– Мне все объяснили: в какой день я должен приехать, в какую гостиницу пойти, какой конверт мне дадут, название ресторана, где я буду работать. Я сделал все, как мне сказали, значит, буква «а», я приехал в четверг, и буква «b», я сразу пошел в гостиницу, и буква «с», мне сразу дали конверт с авансом.
– Как называется гостиница?
Клеман Воке молча пошевелил губами.
– Гостиница с шарами. Гостиница Трех Шаров, или четырех, или шести. В общем, много шаров. На станции Сент-Амбруаз. Я смогу ее найти. Там моя собственная фамилия в книге, Клеман Воке, телефон в номере и ванная. Он позвонил и сказал, что они задерживаются.
– Что это значит?
– Они задерживаются. Я должен был начать в субботу, но ресторан еще не был готов, потому что ремонт задержали на три недели. Он сказал, что я пока буду делать другую работу. Вот так я лично и стал следить за женщинами.
– Постарайся рассказать так хорошо, как только сможешь, – попросил Луи, наклоняясь к нему. – Это ты придумал насчет женщин?
– Придумал насчет женщин?
– Говори яснее, черт тебя возьми! – накинулась Марта на Луи. – Ведь видишь, что парню тяжело. И так история запутанная, представь себя на его месте.
– Это ты придумал найти этих женщин? – продолжил Луи.
– Придумал найти женщин для чего? – спросил Клеман.
Он замолчал, озадаченно раскрыв рот, держа руки на коленях.
– Что ты хотел сделать этим женщинам?
– Я хотел подарить им цветок в горшке и последить за их…
Парень нахмурился, шевеля губами.
– …за их нравственностью. Это слово сказали в телефоне. Я должен был следить за их нравственностью, чтобы ресторан был спокоен за их поведение, когда женщины будут там работать. Официантками.
– Ты хочешь сказать, – спокойно сказал Луи, – что этот человек попросил тебя следить за будущими официантками и докладывать ему?
Клеман улыбнулся:
– Ну да. У меня лично были два адреса и две фамилии. Я должен был начать с первой и продолжить со второй. Потом была бы третья.
– Постарайся вспомнить точно, что сказал тебе тот человек.
Последовала долгая пауза. Клеман Воке шевелил губами и прижимал палец к носу. Марку показалось, что так он пытается заставить мысли выйти из своей головы. И, как ни странно, у него, похоже, получалось.
– Я буду говорить его голосом, – сказал Клеман, нахмурив брови и прижав ноздрю. – У него голос ниже, чем у меня. Я буду говорить так, как мне лично запомнилось: «Первую девушку зовут так-то, с виду она ведет себя хорошо, но ни в чем нельзя быть уверенным. Она живет на улице Аквитании, дом такой-то, и ты пойдешь убедиться в этом. Прятаться необязательно. И ты не устанешь. Стой на улице и смотри, водит ли она кого-нибудь к себе, мужчин, например, ходит ли она покурить в кафе или выпить, ложится ли она спать поздно или как. Для этого надо смотреть на свет в ее окне. И рано ли она встает или как. Будешь следить пять дней, пятницу, субботу, воскресенье, понедельник, вторник. Потом купишь цветок в пластмассовом горшке и отнесешь ей подарок от ресторана, чтобы посмотреть, как у нее дома. Я тебе позвоню в среду, и ты мне все расскажешь, а потом будешь делать то же самое со второй девушкой, какой, я тебе скажу».
Клеман шумно вздохнул и взглянул на Марту.
– Он лучше говорит, – сказал он, – но я все точно повторил. Эту работу я должен был делать, пока ресторан не откроется. Но он гораздо лучше говорит. Значит, буква «а», я был в сквере Аквитании и делал мою работу. Хотя, впрочем, буква «b», девушка вела себя очень хорошо, что я сам лично заметил, и в среду я выбрал красивый папоротник в горшке и позвонил ей в дверь. Папоротники хорошо пахнут. Она очень удивилась, но цветок взяла, а меня к себе не пустила, она очень серьезная была, я не видел, как у нее дома, и огорчился. Потом, буква «b»…
Тут Клеман впервые запнулся, он явно был чем-то обеспокоен и повернулся к Марте.
– Я уже говорил букву «b», Марта? – прошептал он.
– Ты остановился на «с», – подсказала Марта.
– Буква «с», – продолжал Клеман, снова повернувшись к Луи, – я пошел к другой девушке и следил за ней с понедельника. Она вела себя не так хорошо, она жила на улице Башни Аббатис, и было совсем непохоже, что она скоро будет официанткой. Она не водила к себе мужчин, зато виделась с ними на улице, они вместе уезжали на синей машине, и она возвращалась очень поздно. Несерьезная девушка. И буква «d», я все-таки отнес ей цветок, но я выбрал папоротник поменьше из-за этого типа на синей машине, который мне не нравился. Она тоже взяла цветок, но тоже была удивлена и тоже не впустила меня к себе. И я закончил свою работу. По телефону тот человек из ресторана меня похвалил и сказал никуда не отлучаться, он мне скоро скажет, где живет третья девушка, я не должен был никуда выходить. Никуда.