– Пойдем покажу, – сказал Ормистон, указывая головой в сторону двери.
Они пошли, а Клеверхаус остался стоять в той же позе, тупо уставившись на пустой ящик. Выйдя со склада, Ребус увидел Карсуэла, сидящего сзади в машине Стрэтерна. Водитель курил, стоя поодаль, оставив эту пару наедине друг с другом. Лицо Карсуэла выглядело безрадостным и озабоченным, что чрезвычайно обрадовало Ребуса.
Он проследовал за Ормистоном в помещение охраны. На экране стоящего на столе монитора была видна прилегающая территория.
– Внутри видеонаблюдения нет? – поинтересовался Ребус.
Ормистон, вставляя кассету, покачал головой.
– А как получилось, что грабители не взяли кассету?
– Запись производится на другом аппарате, который хранится в специальном боксе за складом. Они или не смогли его обнаружить, или вообще не подозревали, что их записывают. – Он нажал клавишу воспроизведения. – Лишь одна маленькая деталь; хоть ее, кажется, удалось сохранить в тайне…
Действие на экране шло в каком-то ходульном режиме; видеозапись, похоже, воспроизводилась с пятикратным замедлением. Вот у ворот остановился «форд-транзит»… вот двое врываются в помещение охраны, третий в это время перекусывает дужки замков; четвертый, оставшийся за рулем, въезжает на склад. Ребус, видя лишь общие контуры, не смог опознать никого. Фургон задом подъезжает к дверям склада, двери раскрываются, и фургон въезжает внутрь.
– А сейчас будет интересное место, – сказал Ормистон и увеличил скорость протяжки.
– А тут что? – спросил Ребус.
– Насколько мы заметили, абсолютно ничего. А теперь, спустя семь или восемь минут…
Вдруг на экране появляется второй фургон, поменьше. Задним ходом он тоже въезжает в склад.
– А это еще кто? – удивился Ребус.
– Без понятия.
В этом фургоне один или два человека, значит, грабителей уже шестеро. Через несколько минут оба фургона выезжают со склада. Ормистон перемотал пленку до того места, где зафиксировано прибытие второго фургона.
– Видишь?
Ребус вынужден был признать, что не видит ничего. Ормистон ткнул пальцем в переднюю часть фургона, чуть ниже решетки радиатора.
– Первый фургон, как ты мог заметить, был с номерным знаком…
Теперь Ребус увидел. На втором фургоне номерного знака не было.
– Наверно, сняли, – предположил он.
– Сняли или чем-то прикрыли, – согласился Ормистон, выключая видео.
– Ну и что теперь? – поинтересовался Ребус.
Ормистон пожал плечами:
– Хочешь спросить, что нового, кроме того, что проводится внутреннее расследование и что нас с Клеверхаусом попрут с работы?
Это было сказано таким тоном, что Ребус сразу догадался, о чем сейчас думает Орми: старшим в команде был Клеверхаус. План предложил он, и его уволят. А Орми, может быть, усидит на месте. Но ведь Карсуэл-то об этом плане знал и скрыл его от начальника полиции. Если уж увольнять кого-то, начинать надо не с Клеверхауса, а с тех, кто выше…
– Хорек не давал о себе знать? – спросил Ребус.
Ормистон помотал головой:
– Думаешь, может, он…
– Орми, очнись, ведь о том, что вы прячете на складе, слухи ходили вовсю. Разве так уж невероятно, что могла произойти еще одна утечка? Да о том, что задумал Клеверхаус, полгорода слышало!
– Хорошо, а как они узнали, в каком ящике наркотики?
Ребус покачал головой:
– На это я ответить не могу. Кто, кроме Клеверхауса, знал, где именно товар?
– Только он, – ответил Ормистон, качая головой.
– А этот ящик отличался чем-нибудь от других?
– Ничем, кроме веса.
– Но должно же было быть какое-то опознавательное отличие?
– Он стоял в самом дальнем углу. А на нем – другой ящик.
Ребус задумался.
– Ну, может, еще охрана знала? – Это все, что пришло ему в голову.
– Нет, они не знали.
Ребус развел руками:
– Ну тогда это твой напарник, больше некому.
Ормистон грустно улыбнулся:
– А он считает, что это ты насвистел своему дружку Кафферти.
Он повернулся и увидел в окно, что Клеверхаус идет через двор к ним.
– Налетчики провели здесь не больше десяти минут, Орми, – раздумчиво проговорил Ребус. – Они знали, какой ящик им нужен.
Дверь караулки распахнулась, и на пороге возник Клеверхаус.
– Я только что объяснил Орми, – огорошил его Ребус, – почему можно заподозрить, что это дело твоих рук.