48 
Сирены завывали совсем рядом. Пожарные уже прибыли, карета «скорой помощи» будет на месте минуты через три. Но Ланс, как никто другой, очень хорошо знал, что эти минуты могут оказаться решающими.
Промедление смерти подобно. Ланс изо всех сил пытался сосредоточиться и вспомнить, как их учили делать прямой массаж сердца. Первые несколько попыток не принесли никакого результата. Тогда, наклонившись поближе, он стал делать искусственное дыхание рот в рот. Но, несмотря на все усилия, Брюс не подавал признаков жизни.
Однако его сын не собирался сдаваться. Отец не может умереть подобной смертью! — твердил про себя Ланс. Я этого не допущу.
Мелани подбадривала его, отгоняя прочь мысли о том, сколько уже прошло времени.
— Ну, давай же, давай!
Ланс вглядывался в родное лицо, пытаясь обнаружить хоть какие-нибудь признаки жизни. Но Брюс оставался бездыханным. Легкая паника закралась в сердце Ланса, он крикнул:
— Ты не можешь умереть! Только не у меня на руках! Я тебе не позволю, слышишь? Ты не умрешь!
Отгоняя прочь страшные мысли, он продолжал делать искусственное дыхание. Со стороны могло показаться, что все бесполезно. Да и его самого постепенно охватывало отчаяние. Слезы выступили на его глазах. В эту самую минуту Ланс наконец понял, что для него значит этот человек. И он не мог остановиться.
Из-за слез, застилавших его глаза, Ланс пропустил момент, когда Брюс очнулся. Он замер, когда услышал сухой кашель, а через мгновение и родной голос отца.
— Эй, полегче! Ты никогда не умел вовремя остановиться, — прохрипел он и тут же снова зашелся в кашле.
Ланс расслабился и сел на землю, пытаясь незаметно вытереть слезы. Господи, какое счастье, какое облегчение он испытывал! Как он рад видеть, что отец жив!
— Это у меня в генах, — ответил он. В его голосе дрожали слезы.
В следующее мгновение их окружили люди в желтой униформе. Ланс узнал некоторых из них.
— Со мной все в порядке, позаботьтесь лучше о моем отце и тетушке.
Мелани в этот момент как раз помогала подняться Бесс.
— Кажется, я крепко ударилась головой, — простонала та.
Несмотря на то, что вокруг было очень много народу, Мелани видела, что Ланс с трудом сдерживается и вот-вот взорвется. Интересно, а сейчас-то он на кого злится?
Убедившись, что тетушка в надежных руках, она решилась подойти.
— Ну, ты как?
Мелани была в саже с ног до головы, но Ланс не обращал на это никакого внимания. Он прекрасно понимал, что сам выглядит далеко не лучшим образом.
— О чем ты думала, когда лезла в такое пекло?
Глаза Мелани сузились. В них блеснула сталь.
— Какого черта ты меня упрекаешь? Что я сделала не так?
— Перестань увертываться! Ты не имела никакого права лезть в огонь за мной. Это не твое дело, понимаешь?
Не ее дело, не имела права... Да что он от нее, в конце концов, хочет? Пережитые волнение и страх сделали свое дело. Голос Мелани сорвался на крик:
— Я увидела машину твоего отца на другой стороне улицы. И я знала, что он ринулся в дом. Но ты же этого не знал, ты пошел искать только Бесс! Вот я и поспешила в дом, чтобы тебе помочь. Ведь на то, чтобы вернуться туда еще раз, просто не хватило бы времени. И ты сам это прекрасно знаешь, так что не смей кричать на меня, понял? Какое тебе до меня дело, раз уж на то пошло? Ты и понятия не имеешь, что я чувствовала. Да у меня сердце остановилось, когда я увидела, как ты скрылся в горящем доме. И если до тебя еще не дошло, то знай, что я не из тех людей, которые стоят в сторонке и спокойно ждут, чем же все закончится. — Можно подумать, она исполняет монолог из какой-нибудь мелодрамы, улыбнулся про себя Ланс. А Мелани тем временем не унималась: — Я знала, что ты и твоя тетка внутри. Там же был твой отец. Я что, по-твоему, должна была стоять в стороне, гадая, кто из вас выживет, а кто — нет?
Лансу из этой длинной тирады одно было ясно: она руководствовалась чувствами, а не логикой. И почему его это уже не удивляет?
— Неужели ты не понимаешь, что могла умереть? Об этом ты подумала? Господи, как я за тебя испугался!
В ее глазах сверкнул вызов:
— Да, могла. Но ведь все обошлось!
Ланс уставился на нее, и вся его злость куда-то пропала. Действительно, все не так уж плохо. Главное — обошлось без человеческих жертв. Он почувствовал, что первый раз за долгое время вправе по-настоящему расслабиться.
— Я должен был догадаться, что ты так поступишь, — примирительным тоном сказал он.
48 
