104 
Я беспомощно глядел на Жанин. Она улыбнулась, стараясь меня подбодрить. Будь на моем месте человек кристальной честности, он бы стал отстаивать правду. Как эгоист, я пошел другим путем: важнее сохранить отношения с Жанин, – и бог с ней, с правдой.
Жанин оценивающе рассматривала меня с ног до головы. Прежде чем предстать перед ее очами, я содрал с себя гипсовый воротник, все повязки и пластырь и провел полчаса под контрастным душем. Боль не утихала, но, надев чистую одежду, я приказал себе терпеть – со мной и похуже вещи случались. Я точно знал одно: стоит мне лечь в постель, и я из нее в обозримом будущем не выберусь.
– Ладно, – сказала Жанин. – Ты заметил, что я прибралась в твоей квартире?
– Спасибо, – поблагодарил я, хотя был бы рад, если б она туда не совалась.
– Я собрала для тебя сумку с вещами. Наш багаж готов. Мы рассчитывали, что тронемся рано утром, но если ты настаиваешь, поедем сейчас.
– Настаиваю. Надо ехать.
– Но с условием… Обещай мне, Дейв, что если за твоим нынешним внешним видом кроется какая-то история, я узнаю о ней первая.
– Безусловно, – сказал я, – и поделишься ею с Клайдом.
– Ни за что! – возмутилась Жанин, покраснев при этом до корней волос. – Я не поеду в Лондон с этой жирной пиявкой. Вчера вечером он притащился снова.
– Правда?
– Не надо смотреть на меня такими глазами! – приказала Жанин. – Клайд знает, как польстить женщине. Он попросил меня помочь ему с одним материалом.
– Еще как знает! И что же произошло вчера вечером?
– Дейв, я не твоя собственность!
– Прости, мне вообще не следовало раскрывать рта.
Мое изуродованное лицо сработало в мою пользу: сквозь синяки и царапины Жанин не разглядела моих неверных глаз. Зато ей самой нечем было прикрыть виноватый взгляд.
– Не груби! – строго предупредила она. – Я с ним больше видеться не собираюсь. Представь себе, он явился в редакцию во время ланча и увез меня в ресторан «Нико». Пока мы шли по улице, казалось, он превратился в осьминога, его конечности обхватывали меня, как щупальца. Не успели мы войти в ресторан, как он стал гладить меня по заду. Я этого не выношу!
– И что дальше? Ты окатила его горячим бульоном?
– Я поставила его на место, скажем так.
Я рассмеялся во весь рот – черт с ней, с болью.
– Послушай, Дейв! С чего ты взял, что ты супермен? Держу пари, ты переспал с этой алкоголичкой.
– Согласен на ничью, – сказал я. – А если серьезно, Жанин, ты для меня – единственная женщина, единственный возможный для меня вариант.
– Гм, – призадумалась Жанин. – Единственный вариант? Интересно, что могло бы означать это странное словосочетание? Удивляешь ты меня, Дейв Кьюнан. – Она схватила меня за руку и больно сжала запястье. – Так значит, квиты? Ничья? – И поцеловала.
Блэкпул не разочаровал Дженни и Ллойда.
Мы въехали в город в потоке других машин, нашли место в гостинице и, не теряя времени, отправились на прогулку в открытом трамвайчике, чтоб полюбоваться ночной иллюминацией. Несмотря на пронизывающий ветер, дети были в восторге; Им было интересно все вокруг, они хотели увидеть каждый светящийся щит или, как они выражались, «картинку». Нашу экскурсию вдоль причала сопровождал грозный скрип старых рельсов. У меня эта прогулка на ветру вызывала ассоциации с фильмами ужасов, а дети наслаждались каждой минутой и отказывались идти спать. Когда мы наконец добрались до кроватей в кирпичной гостинице на правом берегу залива, все, даже я, забылись сном праведника.
Проснулся я первым. Утро нового дня освещало четкий профиль лежащей рядом Жанин. Я любил ее лицо. Она вздохнула и повернулась на другой бок. Из соседней комнаты доносилось тихое посапывание детей. Они напоминали мне довольных жизнью котят. Мне захотелось, чтоб отныне каждый мой день начинался так. Чтоб сохранить эти дарованные мне сокровища, я был готов преодолеть любую опасность и пойти на любую жертву. Я тихо выполз из кровати и на цыпочках прошел в ванную.
Одного взгляда в зеркало было достаточно, чтоб мое романтическое настроение улетучилось. Такую физиономию можно смело использовать вместо щита, предупреждающего о смертельно опасной зоне. Какое право я имел тащить за собой дорогих мне людей? У меня сейчас вряд ли достанет сил защитить в случае опасности себя, не говоря о ближних. Следующий белый пикап может сровнять с землей всю нашу дружную компанию.
Пока я брился, вернее, водил бритвой по тем местам, где боль была терпимой, я внимательно рассматривал свое разбитое лицо. Каллен был прав: будь скорость побольше, от меня бы мокрое место осталось. Перед глазами возникла яркая картина собственных похорон. Родители, несколько близких друзей – по пальцам пересчитать, – еще меньше коллег, расстроенных тем, что им напомнили о превратностях частного сыска, – вот и все. А Жанин и дети? Им посоветуют остаться дома. Я встряхнул головой, чтоб избавиться от этого сентиментального видения.
104 
