Рикмен закрыл дверь и пошел на кухню. Следом за ним топал Фостер.
– Мы как раз собирались поесть, – сказал Рикмен, вводя его в столовую.
– Привет, док! – завопил Фостер и заграбастал Грейс в свои медвежьи объятия.
Грейс рассмеялась, отводя руку с разливательной ложкой в сторону, чтобы не закапать соусом одежду сержанта.
– Рада видеть тебя, Ли, – сказала она, полузадушенная, отодвигаясь от него.
Держа Грейс на расстоянии вытянутой руки, он серьезно посмотрел ей в лицо:
– Как ты после… ну… – Он опустил голову. – Сама понимаешь…
Грейс ответила так же серьезно:
– Все нормально, Ли.
Она заметила, что он машинально перевел взгляд на еду на столе. Дубовый стол, буфет, навощенный деревянный пол поблескивали, отражая огоньки свечей. Тихонько играл джаз в стиле кул.
– Славно, – сказал Фостер и жадно оглядел тарелки. – Думаешь, все это съедобно? Чуть ланч не пропустил и обедать, вижу, предстоит жрачкой, купленной в дешевой забегаловке.
– А тебе некогда задерживаться, чтобы поесть, – сказал Рикмен.
Грейс прошла к буфету и достала еще одну тарелку и приборы.
– Тебе придется простить его, – обратилась она к Фостеру. – Он добрый, просто у нас нет собаки, чтобы было кого пинать.
– Да все в порядке, док, – отозвался Ли. – Я вообще никогда не обращаю на него внимания.
Грейс положила ему порцию лазаньи.
– Налей вина сержанту, – сказала она, вручая Рикмену бокал и взглядом давая понять, что не допустит никаких возражений. – Накладывай салат, угощайся, – добавила она, подбадривая Фостера.
– Не стоит и пробовать эту дрянь, – пробормотал Фостер с выражением деланного испуга на лице. Он потыкал лазанью вилкой. – Впрочем, это великолепные объедки.
– Благодарите шеф-повара, – улыбнулась Грейс.
– Никогда не поверю, что он, – Фостер головой указал в сторону Рикмена, – умеет готовить. Ты еще расскажи мне, что он отлично поет.
Грейс покатилась со смеху. Рикмен, однако, не нашел в этом ничего смешного. Он сердито вперился в Фостера, но сержант был так увлечен поглощением еды, приготовленной Рикменом, что тот смог тихо сообщить новость Грейс. Поняв, что от Фостера скоро не отделаться, он наполнил свой бокал до краев и сел за стол.
Какое-то время они молча ели, нарушая тишину лишь просьбами передать хлеб или салат с одного конца стола на другой.
И именно Фостер, человек, никогда не смущавшийся в подобных ситуациях, начал обсуждение непростого предмета своего визита.
– Итак, – сказал он, – продолжим интереснейший рассказ, к которому вы без меня уже было приступили.
Рикмен посмотрел на Грейс.
– Ну что ж, ответь на мой вопрос, почему тебя временно отстранили, – попросила Грейс.
– Он не временно отстранен, док, – поправил Фостер с набитым ртом. – Он в отпуске по семейным обстоятельствам.
– Не видел ты лица Хинчклифа, – сказал Рикмен. – Еще как отстранен!
В кабинет старшего инспектора Хинчклифа Рикмен прибыл прямо с вечернего совещания. Начальник потребовал для ознакомления записи Рикмена обо всех шагах расследования, предпринятых с начала ведения дела. Хинчклиф сидел за рабочим столом и выглядел серым и уставшим.
Хинчклиф был высокий, чуть нескладный и немного стесняющийся своей нескладности человек. При этом он отличался прямо-таки патологической аккуратностью, чем вызывал зависть всего Мерсисайдского полицейского управления. Вся его документация, от момента заведения дела и до передачи его в суд, была безукоризненно оформлена: зафиксированы малейшие улики, строго по форме изложена последовательность доказательств, зарегистрированы все произведенные опросы, логически обоснован каждый важный вывод. Того же он требовал и от своих подчиненных.
Недостаток внешнего изящества он с лихвой компенсировал остротой и тонкостью ума. Рикмен знал, что предстоит доскональное обсуждение совещания, доклад по ходу расследования на настоящий момент и обоснование его, Рикмена, решений.
– Присаживайся, Джефф, – пригласил Хинчклиф.
Входя в кабинет, Рикмен заметил Мэйли, державшегося в тени. Джефф кивнул ему, а Мэйли вздернул подбородок и отвел глаза.
«Странно, – подумал Рикмен. – Очень странно».
– Мы только что получили результаты анализов следов крови на одежде жертвы, – сказал Хинчклиф.
– Ну и?… – Рикмен посмотрел на Мэйли, но тот хранил молчание. Очевидно, говорить собирался Хинчклиф.