Хмыкнув, Ребус переписал имена художников в блокнот, потом задал еще несколько поисков. За этим занятием его и застала Мейри Хендерсон, вернувшаяся в зал с двумя чашками кофе.
— С молоком, но без сахара, — сказала она.
— Сойдет, — проворчал Ребус вместо благодарности.
— Что ты сказал Гордону? — поинтересовалась Мейри, усаживаясь рядом с ним.
— А что?
— У него сложилось впечатление, будто ты настроен против него.
— Некоторые люди слишком чувствительны.
— Как бы там ни было, он вообразил, что ты — новый начальник.
Ребус вздохнул:
— Мне всегда казалось, что во мне это есть. Командирская жилка, я имею в виду… — Ненадолго отвернувшись от экрана, он подмигнул Мейри. — Если я нажму на кнопку «распечатать», где можно забрать готовые копии?
— На принтере… — Она показала на стоящий в углу зала аппарат.
— И что, мне придется самому туда идти?
— Ты начальник, Джон. Заставь кого-нибудь сделать это вместо себя…
28
Репортеры понемногу покидали Гейфилд-сквер — то ли потому, что приближалось время обеда, то ли потому, что где-то произошло еще нечто, требующее скорейшего освещения на страницах газет и по телевидению. Шивон Кларк этого не видела — начальник полиции Корбин и старший инспектор Макрей устроили совещание, на котором ей пришлось присутствовать. Корбин, как вскоре выяснилось, был не в восторге оттого, что расследование дела Федорова возглавляет Шивон. Макрей защищал ее как мог, но начальник не переменил своего решения.
— Давайте вызовем из управления инспектора Старра, — настаивал он, и Макрей в конце концов капитулировал.
— Слушаюсь, сэр, — сказал он.
Когда совещание закончилось, Макрей вздохнул и сказал Шивон, что начальник полиции прав. В ответ она только пожала плечами, и Макрей, потянувшись к телефону, попросил соединить его с инспектором Старром.
Меньше чем через полчаса Дерек Старр — в безупречном костюме, с аккуратно уложенными и напомаженными волосами — появился в отделе уголовного розыска и сразу же заявил о своем желании собрать следственную группу для проведения летучки.
— Так проводи, летучий ты наш… — вполголоса пробормотала Хейс, давая понять, что она по-прежнему на стороне Шивон.
Та в знак признательности ответила легкой улыбкой.
Старр, проведший в кабинете Макрея меньше минуты, не успел получить подробный инструктаж, поэтому в своей пламенной речи, ради которой, собственно, и затевалась упомянутая летучка, он упирал главным образом на «сомнительный характер» связи между двумя преступлениями и призвал подчиненных «не придавать слишком большого значения совпадениям» — особенно «на начальном этапе расследования». Потом Старр повернулся к Шивон:
— Вы, сержант Кларк, будете нашим координирующим центром. Я имею в виду — если между двумя случаями протянутся какие-то ниточки, в вашу задачу будет входить их всесторонняя оценка.
Под конец Старр обвел присутствующих взглядом и спросил, всем ли понятно, как будет отныне организована работа. Согласный ропот нескольких голосов был заглушён Рэем Рейнольдсом, который, несмотря на все усилия, не удержался и громко рыгнул.
— Чили кон карне, — пояснил он, виновато глядя на соседей, обмахивавшихся планшетами и листами бумаги.
Старр нахмурился, но, к счастью, у Шивон на столе зазвонил телефон. Взяв трубку, она заткнула свободное ухо пальцем и не слышала продолжения.
— Сержант Кларк, — сказала она в трубку.
— Могу я поговорить с инспектором Ребусом?
— К сожалению, сейчас его нет на месте. Я могу быть вам чем-то полезна?
— Это говорит Стюарт Джени…
— Добрый день, мистер Джени. Вы должны меня помнить: мы встречались с вами в парламенте.
— Я помню, мисс, э-э… Кларк. Ваш начальник, мистер Ребус, просил предоставить ему сведения о состоянии банковских счетов Федорова…
— И вы собрали эти сведения?
— Я сожалею, что это заняло столько времени, но вы должны меня понять: существует порядок…
Шивон перехватила направленный на нее взгляд Хейс.
— Где вы сейчас, мистер Джени?
— В банке, в головном офисе.
— Могу я прислать за бумагами нашего человека?
— Разумеется. Так даже будет лучше — не нужно никуда ехать…
Она услышала, как Джени чихнул.
— Огромное спасибо, сэр. Вы будете на месте, скажем, через час?