Особенно,... 
122 
— Он считает, что я оклеветал его друга — сэра Майкла Эддисона.
— Банкира?! — Мейри оживала на глазах.
— Точно так. Между тем я уверен — он как-то связан с убийством Федорова.
— Как же именно?
— Я бы сказал, что эта связь довольно опосредованная, и тем не менее она существует.
— Звучит довольно интригующе.
— Я знал, что тебя это заинтересует.
— И ты расскажешь мне, в чем дело?
— Расскажу что могу, — поправил Ребус.
— И что ты за это хочешь?
— Мне нужны сведения о человеке по фамилии Андропов.
— Ты, вероятно, имеешь в виду того русского миллиардера, который недавно побывал в Эдинбурге в составе какой-то делегации?
— Именно его. Только он все еще здесь. Делегация уехала, а Андропов остался.
— Я этого не знала… — Мейри задумчиво сжала губы. — Что именно ты хотел бы о нем узнать?
— В первую очередь я хотел бы выяснить, откуда он взялся и как заработал свои миллиарды. И разумеется, меня очень интересует, что связывало его с Федоровым.
— Кроме того, что они оба — русские?
— Я слышал, что когда-то они хорошо знали друг друга.
— И?..
— И в ночь накануне своей гибели Федоров пил в одном баре со своим бывшим однокашником.
Мейри Хендерсон негромко присвистнула.
— Кто еще об этом знает? — спросила она.
— Никто. И это, кстати, еще не все…
— Если я напишу такую статью, твое начальство сразу поймет, кто мой источник.
— Через два дня твой источник вольется в ряды пенсионеров и станет гражданским человеком.
— А начальство останется с носом?
— Абсолютно верно.
В глазах Мейри Хендерсон вспыхнул жаркий огонек профессионального интереса.
— Готова спорить, Джон, у тебя в запасе найдется еще немало «горячих» историй!
— Я приберегаю их для своих мемуаров.
Она окинула его еще одним внимательным взглядом.
— Все равно тебе понадобится литобработчик, — сказала Мейри и при этом, похоже, ни капли не шутила.
Редакция газеты «Скотсмен» разместилась в современном здании в конце Холируд-роуд — напротив здания парламента и Би-би-си. В штате редакции Мейри Хендерсон не работала уже несколько лет, но ее здесь хорошо знали и даже выдали пропуск, по которому она проходила в здание, когда заблагорассудится.
— Как тебе удалось его заполучить?.. — спросил Ребус, расписываясь в журнале посетителей и прикрепляя к куртке карточку гостя, но Мейри лишь улыбнулась.
Из вестибюля, где стояла конторка дежурного секретаря, они попали в просторный зал открытой планировки, в котором находился от силы десяток работников. Ребус, ожидавший застать в редакции многолюдство и суету, был очень удивлен этим обстоятельством, но Мейри объяснила, что он живет устаревшими понятиями.
— В наши дни не требуется много людей, чтобы делать газету.
— Но тебя это, похоже, не слишком радует.
— В старой редакции была своя особая атмосфера. И в нашем отделе новостей — тоже. Репортеры носились по всей комнате и вопили на разные голоса, пытаясь в срочном порядке состряпать статью, редактор, засучив рукава, бранился на чем свет стоит, младшие редакторы дымили как паровозы и норовили протащить в выпуск свои материалы… статьи кромсали вручную и наклеивали на бумагу гуммиарабиком. Теперь же все стало слишком… — Она запнулась, подбирая слово. — Слишком рациональным. И эффективным.
— Быть полицейским раньше тоже было интереснее, — ответил Ребус. — Но надо признаться честно — тогда полиция совершала больше ошибок.
— Тебе в твоем возрасте можно вздыхать о прошлом.
— А тебе — нет?
В ответ Мейри только пожала плечами и, подсев к ближайшему свободному компьютеру, жестом велела Ребусу взять еще один стул. Какой-то мужчина с бородой и в полукруглых очках, проходивший мимо, приветливо поздоровался с Мейри.
— Салют, Гордон, — откликнулась она. — Напомни пароль, а?
— Коннери, — ответил тот.
Мейри поблагодарила и, дождавшись, пока Гордон отойдет подальше, подмигнула Ребусу.
— Половина людей здесь уверена, что я до сих пор в штате.
— Умеют же некоторые устроиться.
Ребус смотрел, как она вводит пароль и начинает поиск по фамилии Андропов.
— Как его имя?
— Сергей.
Мейри повторила поиск и получила вдвое меньше результатов.
— Вообще-то к интернету мы могли подключиться где угодно, — промолвил Ребус с легким недоумением.
122 
