26 
— Мы сожалеем о смерти мистера Федорова, — сказала Шивон, в свою очередь протягивая Стахову руку.
Тот не только ответил на рукопожатие, но и слегка поклонился.
— Наше консульство надеется, вы сделаете все возможное, чтобы задержать преступника, — проговорил он.
Ребус кивнул.
— Идемте. Нам будет удобнее разговаривать в одной из наших комнат…
Они провели русского по коридору, остановившись перед третьей дверью. Она была не заперта. Ребус толкнул ее и жестом пригласил Шивон и Стахова войти. Сдвинув указатель на двери из положения «Свободно» в положение «Занято», он тоже шагнул внутрь.
— Присаживайтесь, — радушно предложил он.
Оглянувшись с некоторым недоумением, Стахов опустился на стул. В первое мгновение он собирался опереться о столешницу, но потом благоразумно решил этого не делать и сложил руки на коленях. Шивон села напротив, Ребус прислонился к стене у двери и скрестил руки на груди.
— Что вы можете рассказать нам об Александре Федорове? — спросил он.
— Я приехал принять уверения вашей стороны в том, что для поимки преступника будут предприняты все необходимые меры. Этого требует официальный протокол. Вам должно быть известно, что, будучи дипломатом, я не обязан отвечать на ваши вопросы, — парировал Стахов.
— Да, закон предоставляет вам такое право, — согласился Ребус. — Но мы полагали, что вы захотите всемерно содействовать расследованию обстоятельств гибели вашего соотечественника. Широко известного соотечественника, — добавил Ребус, постаравшись принять скорбный вид.
— Разумеется, разумеется, — кивнул дипломат. — Мы готовы помочь…
Пытаясь разговаривать одновременно с обоими, он вынужден был постоянно вертеть головой. Это не могло не вызвать в нем ощущения дискомфорта, чего и добивался Ребус.
— Превосходно, — сказала Шивон. — В таком случае будьте добры рассказать, насколько сильной головной болью был для вас Федоров.
— Головной болью? — По тону Стахова было не ясно, действительно ли его подвели познания в английском.
— Насколько он был вам неудобен, — перефразировала свой вопрос Шивон. — Ведь по нашим сведениям, Федоров был не только известным поэтом, но и известным диссидентом.
— Он вовсе не был нам неудобен.
— То есть власти вашей страны хорошо к нему относились? — Шивон сделала попытку зайти с другой стороны. — Скажите, быть может, в консульстве состоялось что-то вроде приема в честь приезда в Эдинбург возможного лауреата Нобелевской премии?
— В сегодняшней России Нобелевским премиям уделяется не слишком большое внимание.
— В последние несколько дней мистер Федоров дважды выступал перед публикой. Вы присутствовали на его поэтических вечерах?
— Нет. У меня было много других важных дел.
— Но, быть может, кто-то из вашего консульства?..
— Я не совсем понимаю, — счел необходимым прервать ее Стахов, — какое отношение к расследованию имеют подобные вопросы. В настоящий момент я могу расценить их только как дымовую завесу, попытку отвлечь внимание… Как относилось наше правительство к присутствию Федорова в Шотландии, не играет роли. Главное в том, что именно здесь, в вашем городе, в вашей стране, он был убит, и мы вправе требовать всестороннего и тщательного расследования всех обстоятельств этого трагического происшествия. Эдинбург, к несчастью, не самый безопасный в мире город. Нам известно о случаях нападения на польских иммигрантов на национальной почве. Вспышки насилия иногда провоцирует даже символика не того футбольного клуба.
Ребус бросил на Шивон многозначительный взгляд.
— Дымовая завеса, говорите?.. — пробормотал он.
— Я говорю правду! — Голос русского дипломата задрожал, но он постарался взять себя в руки. — Консульство Российской Федерации настаивает, чтобы вы сообщали нам о ходе расследования убийства. Только в этом случае мы сможем уведомить Москву о том, что расследование было тщательным и беспристрастным. И только на основании этой информации наше правительство примет решение о дальнейших действиях.
Ребус и Шивон сделали вид, что обдумывают услышанное. Наконец Ребус пошевелился и сунул руки в карманы.
— Наше расследование, как вы понимаете, пока находится в самом начале, — сказал он примирительным тоном. — И на данном этапе мы не исключаем возможности, что на мистера Федорова напал не обычный преступник, а человек, руководствовавшийся какими-то иными мотивами. И этот человек мог быть членом местной русской общины. В консульстве, вероятно, имеются списки ваших соотечественников, которые в настоящее время живут или работают в Эдинбурге?
26 
