24 
Уин подбросил трос, чтобы закрепить шлюпку у борта, а затем начал карабкаться вверх по веревочной лестнице, сброшенной одним из матросов. Забравшись на палубу, он ждал, пока поднимется Ребекка, которая действовала гораздо более осторожно, чем супруг. Китти была немало удивлена и даже слегка ошеломлена, когда Ребекка ступила в шлюпку. В Англии женщины в подобном положении редко выходили за порог дома, не говоря уж о том, чтобы путешествовать вплавь.
Мистер Колензо держал ее руку до тех пор, пока Китти не ухватилась за нижние ступеньки веревочной лестницы. Она видела, как Уин перевесился через перила, чтобы помочь Ребекке забраться на палубу. Когда лестница освободилась, вверх полезла Китти. Добравшись до самого верха, она вновь подняла глаза и с ужасом заметила лицо Райана Фаррела. По крайней мере на этот раз он не смеялся. Он протянул Китти свою загрубевшую руку и, не слишком церемонясь, втащил ее на палубу. При этом она больно ударилась коленом о перила, но закусила губу, не желая показывать боли и тем самым доставить капитану удовольствие.
— Доброе утро, мисс Карлайл, — поприветствовал он Китти. — Я хотел оказать вам честь, лично встретив на борту «Катипо».
— Благодарю вас, капитан, — ответила Китти, умирая от желания растереть пульсирующую от боли коленку. — Вы очень внимательны.
— А разве нет? — согласился Райан. — Полагаю, вы здесь, чтобы выбрать ковер?
Китти холодно посмотрела на мужчину. Капитан предположил, что ее может интересовать лишь домашняя утварь, и это вызвало у нее раздражение.
— Нет. Вообще-то я здесь, чтобы взглянуть на сельскохозяйственную технику.
Брови Райана поползли вверх.
— В самом деле?
Выражение лица капитана вызвало у Китти улыбку:
— Нет. Просто моей тете нужен ковер для гостиной, но она не слишком любит море, поэтому послала меня.
— Должно быть, она с ужасом вспоминает месяцы, проведенные на борту корабля, — предположил Райан.
Китти ожидала увидеть на лице капитана саркастическую ухмылку, но ничего подобного не заметила.
— Нет, в самом деле, — произнес капитан, — путешествие превращается в ад для тех, кто с морем не в ладу.
— Да, она очень страдала.
— Но вам-то понравилось? — спросил Фаррел. — Я имею в виду путешествие?
Лицо Китти просияло помимо ее воли.
— О да. Я обожаю океан, — ответила она, вспомнив, как часами стояла на палубе и, перегнувшись через борт, смотрела на бегущие мимо волны. — Есть в нем что-то необъяснимое, вы согласны?
Однако, прежде чем Райан успел ответить, Уин заметил удовольствие на лице Китти и, неправильно истолковав причину, довольно резко обратился к капитану:
— Так что, мы идем смотреть товары, капитан?
— Конечно, — ответил Райан и направился к широкому люку, зиявшему посреди палубы. Гости последовали за ним.
Недалеко от люка Китти заметила краем глаза что-то необычное, а именно небольшой клубок черного меха, лежавший внутри уложенного в бухту троса.
— Ой, смотрите, кошка! — воскликнула Китти и протянула руку, чтобы погладить спящее животное.
— Нет! — закричал Райан, но было слишком поздно. Кошка неожиданно открыла свои лимонные глаза, распрямилась, словно пружина, присела на задние лапы, а потом прыгнула на Китти. Когти кошки царапнули по ее руке, оставив на тыльной стороне ладони три борозды, мгновенно наполнившиеся кровью.
Охнув от неожиданности, Китти отдернула руку. Злобно шипя, кошка нанесла еще один удар, подпрыгнула и метнулась вверх по грот-мачте. Она не останавливалась до тех пор, пока не оказалась на самом верху. Но и там, распластавшись на рее, злобный кусок меха продолжал шипеть.
— Какое скверное животное, — произнесла Китти, стараясь сдержать невольно навернувшиеся на глаза слезы и прижимая к ране на руке носовой платок.
— Вообще-то она добрая, — сказал Райан. — Просто не любит женщин.
Китти сделала вид, что не услышала замечания капитана.
— У нее есть имя?
— Боадицея[7].
— Очень подходящее имя.
Райан посмотрел на руку Китти.
— Сильно кровоточит?
Китти приподняла платок.
— Да.
— Может быть, нам стоит вернуться на берег? — обеспокоенно предложила Ребекка.
— Нет необходимости, — ответил Райан и крикнул через плечо: — Ястреб!
Из полумрака каюты появился человек, одетый в желтовато-коричневую рубаху и широкие штаны. Расстегнутая у ворота рубаха являла взору присутствующих гладкую медно-красную грудь мужчины. Рубаха была подпоясана причудливым кожаным ремнем, на котором висел обоюдоострый кинжал. Волосы мужчины были заплетены в две длинные блестящие косы, свисающие почти до самой талии, а его широкое лицо было таким же красным и безволосым, как и грудь. Он безмолвно подошел к капитану и теперь ждал, скрестив руки на груди и не обращая внимания на заинтересованные взгляды гостей.
24 
