Час спустя все было улажено: щенки отправлены в приют, прачечная отдраена, Мардж и Фред успокоены — в общем, снова воцарились мир и порядок.
— Мне необходимо выпить, — заметил встрепанный Ричард, наливая вино в два бокала. — Между прочим, вы мастерски провели операцию. У вас просто талант, организаторский и благотворительный.
Луиза взяла предложенный бокал.
— Простите за испорченный день. Может, не стоит беспокоиться об ужине: мы могли бы…
— Ужин готов, необходимо только разогреть. Я все сделал, пока нянчился со щенками.
Луиза обвела изумленным взглядом безукоризненно чистую кухню.
— Мне кажется, вы ошиблись в выборе профессии, мистер Мур!
— Вы еще не пробовали мою стряпню.
— Почему-то у меня такое чувство, что это будет шедевр.
Затрезвонивший телефон помешал Ричарду ответить. Луиза говорила недолго, под конец тепло и искренне поздравила звонившего, но повесила трубку с довольно унылым видом.
— Досадные новости? — предположил Ричард. — Надеюсь, не очередное вмешательство в вашу личную жизнь?
Луиза хихикнула.
— Нет. Я планировала провести завтрашний день на яхте, а пара, которую я пригласила, только что отказалась. Вы не поверите, но моя подруга обнаружила, что беременна. Теперь ясно, почему ее подташнивает и почему она в данный момент и слышать не хочет о морской прогулке.
— Почему же не поверю? — с улыбкой спросил Ричард.
Луиза скорчила гримаску.
— Я хотела сказать, что большинство моих подруг забеременели одновременно, как по заказу.
— А у вас нет планов на этот счет?
— Нет.
— Какая-то особая причина? Луиза покосилась на него.
— Да. Не нашла подходящего мужчину, мистер Мур.
— Это может измениться.
— Естественно. А до тех пор я абсолютно довольна своей жизнью.
— Ну и прекрасно, — пробормотал Ричард. — А теперь отдыхайте. Сегодня вечером я не позволю вам и пальцем пошевелить. Через двадцать минут ужин будет готов.
Луиза взглянула на него, удивляясь своей реакции. Откуда это идиотское желание оправдываться и доказывать ему, что она абсолютно нормальная? Она ведь едва его знает, а ее личная жизнь его совершенно не касается.
— Хорошо! Не буду вам мешать. — Она хотела пройти мимо... и не смогла, словно утонула в его глазах. Легкая дрожь пробежала по ее телу, доказывая, что этот мужчина не оставил ее равнодушной, Луиза внутренне поежилась, поняв, что не прочь оказаться в его объятиях, что с удовольствием погасила бы этот веселый блеск в его глазах и заставила бы их загореться совсем другим огнем…
Луиза! Успокойся! — одернула она себя. Не настолько он привлекателен! И в данный момент он на твоем иждивении... хотя и друг Нейла.
— Позовете меня, когда будете готовы, — холодно сказала она и направилась в гостиную к своему пианино.
Музыка никогда не подводила ее, ни в минуты радости, ни в минуты печали… Думая о маленьком Брэдли, Луиза играла колыбельную Брамса, когда Ричард позвал ее ужинать. Как оказалось, кроме спагетти, он приготовил салат.
— Мммм… Изумительный аромат. Ричард разделил спагетти на две порции, подлил вина в ее бокал и сел напротив.
— А вы прекрасно играете.
— Спасибо. — Луиза положила себе салат. — Когда-то я мечтала стать пианисткой.
— Судя по тому, что я слышал, вам бы это удалось.
— Нет. — Она покачала головой, отпила вина. — Но я не жалею. Иногда я играю перед публикой. Благотворительные концерты, выступления в домах престарелых, в детских больницах и тому подобное.
— Вы и впрямь сущая самаритянка, Луиза.
— Едва ли. А вы изумительно готовите.
— Спасибо. Не хотите об этом говорить?
— Не очень, — ответила она после небольшой паузы. — В нашей семье свершитель — Нейл. Он ставит перед собой глобальные цели и всегда добивается результатов.
— Может, вы недооцениваете себя?
— Ничего подобного. Расскажите немного о себе, Ричард, — попросила Луиза, пытаясь сменить тему.
Он чуть улыбнулся, затем пожал плечами.
— Особенно нечего рассказывать. Я, к сожалению, немузыкален, хотя с наслаждением слушаю, как музицируют другие. Много читаю.
Выдав эти скудные сведения, Ричард сосредоточился на еде, и некоторое время они ужинали в молчании.
У Луизы снова возникло чувство, что он ею играет. Почему я так думаю? — удивилась она. Может, потому, что его поведение почти неуловимо изменилось? Как будто он принижает себя… Или действительно сидит на мели?